«Имя в энциклопедии (в книге)» – это новая рубрика в «Бирже информации» и авторский проект журналиста, который долгие годы писал о разном, но меньше всего о том, что ближе ему по духу и образованию. Это большой риск и большая ответственность – публично заявлять о собственном проекте, но это, надеюсь, лучше, чем отказ от идеи, тебя волнующей...

«Имя в энциклопедии (в книге)» – проба систематического сказания о наших современниках Несторах-летописцах, о профессиональных историках, литераторах и краеведах Гродно и Гродненщины. Об их поисках и приобретениях. О личности, осмысливающей историю, свой край и себя в истории. О тех, кто лучше других знает «жития», радости, драмы и человеческие трагедии, судьбы родного села, города, Беларуси и не скупится рассказывать о них в своих лекциях и беседах, в книгах и газетно-журнальных публикациях. Эти люди работают в университетах, в иных образовательных и научных учреждениях, в музеях и редакциях, в ассоциациях по интересам, в домашнем уединении и т.д.

«Имя в энциклопедии (в книге)» – это, в первую очередь, повествование об авторах энциклопедий, книг, диссертаций, монографий – о наших земляках, которые, благодаря собственным трудам, уже вошли или входят в историю, в энциклопедию. Среди них профессор Валерий ЧЕРЕПИЦА – заведующий кафедрой истории славянских государств ГрГУ имени Янки Купалы, автор дюжины книг и сотен статей. Часть из них – перед вами.

Драматургия вопросительного знака

– Существует множество определений истории, – говорит Валерий Николаевич. – Для одних это кладбище – огромное, древнее; для других это безбрежный океан. Мне больше импонирует такое определение: история – это большой вопросительный знак. В конечном итоге никому – ни конкретному историку, ни группе историков, ни школе – не удастся в полной мере адекватно представить то, что было до нас.

Плавно закругляя периоды, профессор говорит увлеченно, стройно – звучит мелодия. В умении держать за уши своего собеседника Валерий Николаевич превзошел своего наставника доктора-медиевиста Якова Наумовича Мараша. Черепице не чуждо красное слово, он ищет образ, метафору и находит их.

Ритм, мелодию Валерий Николаевич чувствует не только как лектор и полемист. В студенческие годы его запомнили как саксофониста и кларнетиста, первого капитана КВН. Студент хорошо играл не только «нотой» и словом – он азартно «гасил свечи» как волейболист, был хорошим пловцом, теннисистом. По окончании истфака Валерий стал диктором-телевизионщиком, но вскоре ему позвонил профессор-историк Фих. «Перестань дурака валять, – требовал ироничный бас Бориса Марковича. – Чтобы завтра был в институте!» Черепица впрягся в аспирантуру... Прошли десятилетия. Вот что говорит сегодня Валерий Николаевич, долгие годы служивший деканом исторического факультета:

– Историк подобен человеку, который, если не тонет и карабкается на вершину, имеет шанс дотянуться до понимания чего-то, но полной картины, полной правды он увидеть не в состоянии. Пальцы замлели, дыхание перехватило – буль-буль, бабах! – и нету... Но то, что было до ухода историка, мыслителя из жизни, он оставит другим поколениям. И это, наверное, самое важное, самое ценное.

Философия пролитой слезы

В шеститомной «Энцыклапедыi гiсторыi Беларусi» опубликованы 75 статей профессора Черепицы, а в именной статье «Чарапiца» о нем черным по белому сказано – «бел. гiсторык». И это правда. Но эта правда в русле концепции главного редактора Белорусской Энциклопедии профессора Михаила Ткачева (мир его праху), который в свое время плодотворно работал на историческом факультете ГрГУ и был серьезным оппонентом В. Черепицы. На самом деле все гораздо сложнее.

Энциклопедия не передает драматизма явления: профессор Черепица – по духу и образу мыслей – не белорусский, а славянский историк великодержавно-православного самовыражения. Его отец – этнический белорус (родом из-под Белостока) называл себя русским. Родился же Валерий Николаевич в тех краях Брянщины, которые некогда входили в состав Великого княжества Литовского. Он легко переходит с русского на белорусский, с белорусского на польский, и он – автор двух книг, опубликованных на белорусском и польском языках. Он видит грех в доведении до абсурда размежевания трех восточнославянских государств. Великодержавный императив историка, полемиста, личности В. Черепицы не по нраву национал-патриотам радикального течения мысли; при иных обстоятельствах он может впасть в немилость, но сейчас его научно-преподавательские бдения отмечены медалью Франциска Скорины. Валерия Николаевича могут не любить, и он кого-то не любит, но... «Я не червонец, чтобы меня все любили», – говорит профессор.

Внутренняя драма историка В. Черепицы предопределена трагедией великой державы. Валерий Николаевич, как и большинство студентов, преподавателей факультета той поры, не избежал атакующей научно-пропагандистской терминологии советского периода; он стал коммунистом. Однако мир перевернулся – началась переоценка ценностей. Взгляд на историю как череду общественно-экономических формаций и классовую борьбу как двигатель истории подвергнут сомнению, на передний план вышла цивилизация и духовность. Теперь профессор Черепица с особым чувством воспринимает Достоевского, его «трактаты» о слезинке младенца.

Русский – это звучит православно

Председатель Гродненской краеведческой ассоциации, член-корреспондент Национальной академии наук Беларуси, заведующий лабораторией Института биохимии Андрей Мойсеёнок знаком с творчеством и гражданской позицией профессора Черепицы. Он в чем-то из другого лагеря, но при этом отдает Валерию Николаевичу должное:

– Он предан православному сообществу. Он сильно продвинут в области истории православия и глубоко исследует эти вопросы. Этого от него не отнимешь.

В «Очерках истории Православной Церкви на Гродненщине» В. Черепица цитирует стихи великого князя Константина Романова:

Когда креста нести нет мочи,

Когда тоски не побороть,

Мы к небесам возводим очи,

Творя молитвы дни и ночи,

Чтобы помиловал Господь.

В наши дни трудно нести крест ортодоксального материалиста. Валерий Николаевич открыл сердце (или ум?) православию. Западная католическая цивилизация, в его глазах, это цивилизация плоти, стремящаяся к раю на земле, а восточнославянская православная, русская – это цивилизация духа, устремленного к царству небесному. Когда веришь в воскресение, научная логика невольно окрашивается метафизикой и духовно-поэтическим восприятием окружающего мира.

Глаголы и письмена Валерия Николаевича чутки к политическим ветрам современности. Такова диалектика идеи (личности), вторгающейся в область державных интересов. Профессор Черепица изучает и публицистически заостряет вопросы, тесно связанные с государственной, национальной и религиозной тематикой. Личные симпатии ученого угадываются в его монографии «Михаил Осипович Коялович. История жизни и творчества». Эта книга – ключ к пониманию автора как исследователя и гражданина.

Уроженец Гродненской губернии профессор-историк Коялович (1828-1891) – «великий печальник о судьбе дорогого ему Западно-русского края». Его сердце скорбело и разум смущался при виде последствий церковной унии и полонизации Западной России. Для него русские – это триединое племя (великороссы, малороссы, белорусы), а православие – духовное знамя и символ веры. На том же «камне» – профессор Черепица; его оппоненты, лицом обращенные к западной цивилизации, утверждают – на «песке». Кто прав? Вспомним поучение историографа и доктора богословия Кояловича, писавшего: «Не доверяй обманчивой объективности; в истории ея меньше всего; в истории почти все субъективно».

Пергаменты, книги, ученики

Выпускник средней школы Валерий Черепица месяц-другой клепал гвозди на Лидском промкомбинате; после первого курса студента призвали в армию, и там он возвысился до ротного старшины. Спустя годы он защитил кандидатскую диссертацию, порвал и сжег докторскую: белорусско-польская революционно-народническая тематика перестала быть «актуальной», настолько всё по обе стороны границы пошло кувырком. Лучшее, что он сотворил на своем веку – в супружеском дуэте с красавицей Татьяной, – это дочь Диана и сын Вадим. А уж потом книги – интеллектуальные, духовные претензии на бессмертие (вспомните трагическое: «...буль-буль, бабах! и нету...»). Много книг – целая полка. На пути к печатному станку еще три монографии, и пишутся новые.

Всё в трудах В. Черепицы так или иначе «тутэйшае». Даже если «пергаменты и хартии» позаимствованы в Варшавском или Петербургском архивах, всё в его книгах пропитано историей Гродненщины, ее уроженцев, или тех, кто здесь служил, творил, воевал, гастролировал, влиял на судьбы гродненцев, а потом вернулся к «родимым пепелищам» и «отеческим гробам».

Профессор Черепица – краевед, жадный до документальных источников и щедрый на их дарение своему читателю. Возьмите его последнюю книгу – более 400 страниц – «...Не потерять связующую нить», или «Преодоление времени», или «Гродненский Православный некрополь», или «...Дай нам руку в непогоду», или «Са скарбнiцы кнiжных палiц...», или «Истоки: Очерки из истории русско-белорусско-польских революционных и культурных связей...», или...

Читаешь книги – и новыми глазами смотришь на улицы, дома, храмы, мосты, дворцы, кладбища. Идешь по городу, а рядом – Коялович, Столыпин, гусар Давид Глинский, епископ Игнатий Железновский, историк Евстафий Орловский... А вот и тень выдающегося агента-провокатора Розенбаума промелькнула. При жизни он работал в интересах пяти разведок, казнен на Гродненщине (это герой новой книги В. Черепицы, которая готова к изданию в Москве)... Почему эти люди кажутся живее здравствующих? Уйдя из жизни, они вошли в историю, в вечность – они вновь и вновь воскрешаются писателем-ученым. И здесь невольно вспоминаешь Пушкина:

Живу, пишу не для похвал;

Но я бы, кажется, желал

Печальный жребий свой прославить,

Чтоб обо мне, как верный друг,

Напомнил хоть единый звук.

Назовем имена некоторых учеников профессора Черепицы: новый директор историко-археологического музея кандидат исторических наук Юрий Китурко, старший преподаватель кафедры общественных наук ГрГАУ кандидат исторических наук Виталий Барабаш, заместитель директора гимназии №I кандидат исторических наук Виталий Корнелюк; недавно директором Национального исторического архива в г.Гродно стала Татьяна Афанасьева. Легионы студентов...

Сейчас Валерий Николаевич трудится над новой книгой о гродненцах – о депутатах IY Государственной Думы Российской империи. Мотив единой судьбы и «связующей нити» восточных славян остается неизменным.

Вадим ЖУРАВЛЕВ