Военный врач Шавкат Халилов – служака со стажем: начиная с 1985 года он проходил службу в различных частях и на различных должностях. Везде числился на хорошем счету. Его заслуги перед белорусской армией неоднократно отмечались газетой «Во славу Родины». В войсковую часть 05733, дислоцирующуюся в г. Гродно, 38-летний майор перевелся в 2001 году по семейным обстоятельствам. Его жена, тоже военный врач, – гродненка. И после смерти отца вынуждена была приехать на родину к больной сахарным диабетом и гипертонией матери. Так Шавкат попал в Гродно и стал командиром медицинской роты. На данную должность Халилов был назначен по настоянию командира бригады, посчитавшего, что «только этот нерусский – исполнительный и требовательный сможет навести порядок». Прежний исполняющий обязанности командира медроты капитан Кошевник был склонен к употреблению спиртных напитков и свои служебные обязанности должным образом не исполнял. Какое-то время у Халилова все шло нормально, новоиспеченный командир даже в чем-то добился заметных успехов.

Трагикомические игры военных

Вероятно, никакого конфликта и не случилось бы, не появись в должности заместителя командира по морально-психологическому обеспечению новое лицо – полковник Александр Лопаник. А вслед за ним на вакантную должность старшины роты был назначен, по словам Халилова, протеже полковника прапорщик Юрий Григусь. К слову сказать, без согласия Халилова, желавшего иметь в своем подчинении совсем другого старшину, подготовившего даже документы на занятие сей вакантной должности. Ставленник полковника победил. И стал соответственно его правой рукой, своего рода адъютантом. По словам уволенного командира, Лопаник изначально питал неприязнь к майору.

– Мне он сразу заявил, что в белорусской армии должны служить только представители «нормальных» национальностей, а мое место в кишлаке. Говорил, что диплом я купил за барашков, пренебрежительно отзывался об узбекской национальности вообще, постоянно кричал на меня, обзывал «баем», «шахом» и матом. Хотя в нашей части четыре столовых, но полковник Лопаник почему-то ходил есть в столовую медроты, хотя у нас на довольствии он не состоял. С аппетитом пообедав, он высказывал отрицательное мнение о приготовленной пище. Так, одна из записей гласит, что обед приготовлен плохо, есть его невозможно, и что это солдатская столовая, а не ресторан с восточной кухней, – рассказывает Шавкат.

Другой причиной раздора явился тот самый находящийся в подчинении у Халилова протеже Лопаника прапорщик Григусь. Любое замечание в адрес «любимца» воспринималось очень болезненно как им самим, так и его покровителем.

– Если я начинал требовать с Григуся, полковник сразу орал: не трогай его, а не то пожалеешь. На что я отвечал, что он обязан исполнять свои обязанности в моем подчинении, если же вас это не устраивает, то забирайте его себе. Но все продолжалось по-прежнему, Григусь в рабочее время пил, занимался не имеющим отношения к службе бизнесом, являлся на работу, когда вздумается. А мне за него приходилось отчитываться даже перед... его женой.

Эти и многие другие истории из жизни полковников и майоров, изложенные Шавкатом Халиловым как в беседе со мной, так и в докладных вышестоящим инстанциям, показались вначале невероятно смешными (да простят меня герои материала). Впрочем, как и ответы на них. К примеру, на факт требования Лопаника изъять для него из аптеки медроты десять ампул «Ультракаина», отраженный в жалобе Халилова в Администрацию президента РБ, бывший командующий войсками Западного оперативного командования генерал-майор Никитин отвечает «он (Лопаник – С.К.) как военнослужащий, имеет право на обеспечение медикаментами по линии Министерства обороны». Далее майор Халилов пишет: «Что касается рядового Камышникова (речь о нем пойдет ниже – С.К.), то он, являясь студентом-заочником университета, требовал, чтобы я отпускал его для сдачи сессий без оформления соответствующих документов. Я на это не согласился. Камышников стал мне грозиться вышестоящим начальством...». На что генерал-майор Никитин отвечает «Рядовому Камышникову А.Ю. была предоставлена возможность сдачи экзаменов зачетной сессии... отпускался он только на непродолжительное (обеденное) время для сдачи экзамена с последующим немедленным возвращением без ущерба служебным интересам». И тому подобное...

Следует отметить, что переписка велась уже в то время, когда Халилов официально считался преступником.

Не любо-о-овь...

Согласно официальной версии, 1 апреля прошлого года, около девяти часов, майор Халилов, будучи недоволен тем, что рядовые Камышников и Шальпук не выполнили его распоряжение – не убрали деревянные щиты, избил солдат. Потерпевший Камышников (который заочник) утверждает, что начальник Халилов нанес ему два удара рукой по уху и один – ногой по ягодицам. Этого жестокому майору показалось недостаточно. И тогда он, заметив закрывающего ворота второго солдата – Шальпука, неожиданно сзади нанес ему удар ногой по ягодицам, а затем дважды ударил парня кулаком в грудь. Причем, нигде не упоминалось, что майор был либо пьян, либо разъярен. Вот просто так избил – и все!

Нашлись и свидетели произошедшего. Солдат Быстрицкий сознался, что видел противоправные действия командира медроты. Кроме этого, два свидетеля (один из которых небезызвестный нам прапорщик Григусь), каждый в отдельности, показали в суде, что со слов Шальпука и Камышникова им стало известно об избиении. Тот, который получил по уху, мол, даже плохо слышал в последующие два дня. Однако напрочь отсутствуют какие-либо заявления со стороны потерпевших по поводу нанесенных им командиром ударов. Также никто из них не обращался за оказанием медицинской помощи, отсутствуют телесные повреждения, и, естественно, заключение судмедэкспертизы о наличии таковых. Показания свидетелей полны противоречий. К примеру, рядом с Быстрицким, утверждавшим, что он видел картину так называемого избиения, присутствовали еще четверо больных военнослужащих. Однако никто из них не подтвердил слов Быстрицкого... Вызывает интерес и то, что небезызвестный нам прапорщик Григусь сообщал, что о факте насилия ему рассказал потерпевший Камышников в штабе. Сам же Камышников в суде говорил, что рассказал прапорщику Григусю о чудовищном поведении командира по телефону. Кто кому звонил, где и что говорил – осталось не уточненным. Зато слова свидетеля со стороны майора-узбека были отвергнуты как несоответствующие действительности! И его адвоката тоже.

Суд приговорил признать Халилова Шавката Жамиловича виновным в превышении власти, сопряженном с насилием, т.е. в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 455 УК РБ, на основании которой с применением ст. 70 УК назначить ему наказание в виде штрафа в размере 300 базовых величин (5100000 рублей на то время). Халилов считает, что наказан дважды, что в юриспруденции не принято. Штраф – это первое наказание, последовавшее за ним увольнение – второе.

Майор Халилов сделал вывод, что дело против него было сфабриковано по приказу «невзлюбившего» его замполита Лапаника.

Дружба или «дедовщина»

Чтобы офицера так легко выбросили из вооруженных сил – случай редчайший. Это мне подтвердили многие военные, с которыми я беседовала перед написанием статьи. Кстати, один из них, не пожелавший назвать фамилию, рассказал довольно любопытные вещи и про нашего героя замполита Лопаника, которого однажды самого чуть было не уволили из вооруженных сил по причине избиения солдата (там речь шла о делах посерьезнее, чем подзатыльники и поджопники). Но потом замяли дело, мол, человек был контужен в Афганистане, потерял над собой контроль... Рассказали и о том, что подобным образом с участием Лопаника был уволен стоматолог с предыдущего места его службы. Так что, определенный «опыт» у политрука уже был накоплен...

Однако чем все-таки так мешал замполиту командир медицинской роты? Неужели только тем, что «бай»? Шавхат Халилов поведал еще довольно интересные истории, которые, скорее всего, и послужили основной причиной «разногласий». Оказывается, чтобы заместитель командира по морально-психологическому обеспечению был на хорошем счету у вышестоящего начальства, во многом зависит от медицинского персонала части. И по логике вещей Лопаник и Халилов должны были бы стать ну просто закадычными друзьями. Однако в данном случае ничего подобного не произошло. Почему? Халилов неоднократно предупреждал Лопаника, что не намерен мириться с тем, что «должен был прятать у себя избитых «дедами» молодых солдат. Лопаник не мог искоренить «дедовщину», но не хотел, чтобы об этом знали: пять фактов «дедовщины», и дело может дойти до Генерального штаба», – рассказывает Шавкат Халилов.

Истории «болезней»

– Рядовой Руслан Крайник поступил в медчасть 3 мая 2002 г. с диагнозом НЦД по кардиальному типу и был выписан 20 мая. А затем 23 декабря периодически лечился с тем же диагнозом плюс фолликулярная ангина. Все знали, что парень подвергался избиениям, поэтому он «пролечился» в медроте целых 67 койко-дней.

– Рядового Михаила Трояна подобная участь постигала целых пять раз, причем, зачастую в один день оформлялись и его поступление, и выписка. В общей сложности Михаил «пролечился» 139 койко-дней, т.е. более четырех месяцев.

– Роман Мецко лежал на излечении с диагнозом «открытый перелом нижней челюсти в области угла слева со смещением костных отломков». Лопаник знал, кто избил солдата, но приказал ему говорить, что он сам упал и разбился. Но даже несведущему в медицине человеку понятно, что при падении перелома челюсти быть не может, тем более открытого.

Об этих и других случаях «болезней» солдат Халилов проинформировал вышестоящее руководство, на что получил привычный короткий всеобъясняющий ответ: «все описанные случаи имеют под собой законные основания».

Больше всего уволенного майора возмущает, что любые его попытки открыть глаза на происходящее в воинской части напрасны. Он считает, что именно его обращения в военную прокуратуру республики, в Генеральную прокуратуру, в Верховный суд, в Администрацию президента окончательно решили быть или не быть ему в рядах вооруженных сил республики. «Возможно, если бы после суда я не обращался в вышестоящие инстанции, то не потерял бы работу. Вероятно, «там» считают, что настоящий воин должен все терпеть молча».

Светлана КУХАРЕВА