Если ты руководишь небольшим социалистическим хозяйством, знаешь в лицо каждого тракториста и можешь лично контролировать все, что происходит на вверенной тебе территории, то слово «закон» из твоих уст воспринимается подчиненными как одна из наиболее изощренных форм матерного выражения. Но как только масштабы руководимого хозяйства вырастают до масштабов страны, методы управления, характерные для малых сельскохозяйственных структур, уже являются неприемлемыми, поскольку невозможно лично объяснить каждому встречному, в чем заклю- чается политика государства, равно, как и невозможно проконтролировать, правильно ли понимает он эту политику.

Именно поэтому наши предки придумали законы, то есть правила, по которым должен быть устроен житейский уклад в том или ином обществе.

Попытаться разобраться, что же являлось законом в Республике Беларусь в последнее десятилетие, достаточно сложно. Начало 90-х ознаменовалось массовым сопротивлением местных элит навязываемым сверху рыночным реформам, а, соответственно, и пропагандирующим их законам. Неисполнение закона стало модным и считалось чуть ли не элементом человеческого достоинства. Именно поэтому в массовом сознании белорусского народа так и не прижилось уважение к закону, поскольку все прекрасно понимали, что существует громадная разница между тем, что написано на бумаге, и тем, что происходит на самом деле. Но лучше всех это понял сам товарищ Первый. Именно он образцово-показательно про-демонстрировал, что его устное указание (например, о приостановлении регистрации субъектов хозяйствования) в этой стране значит гораздо больше, чем Конституция, Гражданский кодекс и еще десяток законов.

В принципе, Лукашенко выполнил свое обещание. В стране действительно установилась диктатура закона, которым является воля одного гражданина.

Приход к власти Первого в 1994 в законодательном смысле был похож на визит слона в посудную лавку. Менталитет начальника над работниками сохи и своеобразное понимание правового порядка привели к двухгодичному конституционному кризису между президентом и парламентом. Референдум 1996 положил конец «хаосу». Из стен Овального зала и Конституционного суда были выброшены люди, которые были не согласны с новой законодательной «метлой» и кое-что понимавшие в конституционализме, принципах разделения власти, благодаря которым одна ветвь власти может контролировать другую. Вместо более или менее демократической Конституции 1994 года на смену пришла её новая редакция, с царскими полномочиями Президента, и в которой его декреты и указы были возведены в ранг закона.

Достаточно взглянуть на статистику (см. таблицу) принятия декретов и указов и их соотношения с количеством законов, принимаемых Парламентом страны, а также между общим количеством принятых нормативных актов и нормативных актов органов, не назначаемых президентом, чтобы понять, кто есть кто на законодательном поле Беларуси.

В качестве комментария к таблице следует отметить, что, начиная с 1996 года, нормативные акты президента стали своеобразным черновиком для белорусских парламентариев. Очень большое количество принимаемых законов как две капли воды похожи на рассматриваемые президентские «нормативки». Полностью отсутствует процедура гражданского обсуждения законопроектов и, тем более, актов президента.

Впереди планеты всей

Если посмотреть на белорусскую законодательную действительность и сравнить количество документов с аналогичными наработками других стран, то, в первую очередь, поражает их количество в Беларуси. На данный момент в РБ действует 47 тысяч 939 нормативных актов.

Если взять, к примеру, такую ответственную сферу как налоговое регулирование, то таких актов мы насчитаем 1145. Трудно сейчас найти в Беларуси специалиста по налогам, который бы знал такое количество «нормативки». А ведь за нарушения в данной сфере устанавливаются штрафы в два, а то и в три раза выше суммы «ошибки». Зато, с другой стороны, у нас уникальная страна, где до работников и служб контролирующих и правоохранительных органов доводится план по штрафам. Вот такой нехитрый государственный бизнес...

Трудно переоценить влияние президентских «бумажных мыслей» на белорусскую действительность. Можно отметить лишь несколько эпохальных решений.

В 1986 году Беларусь пережила одну из самых тяжёлых техногенных катастроф за историю человечества. Десятки тысяч пострадавших, сотни тысяч уехавших с родных мест людей. Лукашенко не раз использовал и использует данную группу людей в своей политической полемике. Однако все уже забыли, что в первый год президентских полномочий он подписал Указ № 379 от 1 сентября 1995 года, которым фактически приостановил действие Закона от 1986, регулирующего социальную защиту «чернобыльцев». В 1999 году, также наверное, из самых лучших побуждений, именно он подписал Декрет № 21, который «упорядочил» пенсионное обеспечение пострадавших, лишив их тем самым возможности более раннего выхода на пенсию.

Период с 1996 года стал для белорусского бизнеса этапом сплошных перерегистраций, лицензирования, субсидиарной ответственности, ограничения прав на учреждение новых фирм. За данный период, благодаря изданию президентских декретов (1996, 2000) и одной телеграммы и указа (1999), было проведено четыре перерегистрации субъектов хозяйствования. Электронная база нормативных актов по ключевому слову «лицензии» показывает на данный момент 218 действующих документов в данной сфере, которые лицензируют 165 видов и 1500 подвидов деятельности.

Только воспаленный мозг мог породить такой вид юридического лица, который и не снился законодателям других стран: общество с ограниченной ответственностью с дополни- тельной ответственностью его участников (Декрет № 11 от 1999). Указанная политика привела к сокращению числа, например, малых предприятий до 50% от уровня 1995 года. А это тысячи рабочих мест и миллиарды налоговых поступлений в бюджет.

Реакцию широких слоев общества на появление странного документа под названием Директива № 1 об укреплении общественной безопасности и дисциплины мы слышали. Не останавливаясь на чисто юридической оценке данного документа (принятие в форме директивы) остановимся на его правоприменительной практике.

Различного рода «несоответствия в понимании» привели к появлению на улицах городов «юнаков» с «соответствующими корочками», работающими в связке с правоохранительными органами, пристающими в дневное время на улицах к гражданам с вопросом о том, где гражданин работает и что он делает в это время в городе. Хорошо, что не интересовались, где он был в августе 1991 или, на худой конец, в октябре 1917...

Тест для законопослушных

В принципе, сложившаяся ситуация в Беларуси настолько очевидна любому здравомыслящему человеку, что даже не хочется озвучивать выводы. Для тех, кто ещё не уверен в том, в какой стране он живет, я предлагаю универсальный тест.

1. Если вы можете спокойно, не оглядываясь по сторонам и не понижая голос сказать: «У нас плохой Президент, и надо его менять как можно скорее», – поставьте себе 200 баллов. Если нет – 100 баллов.

2. Если вы можете в суде сказать: «Конституция мне гарантирует свободу слова, и меня не интересует, что написано в декретах и указах Президента» и судья поддержит вашу позицию, – поставьте себе 20 баллов, если намекнёт на возможность проведения психиатрической экспертизы – 10 баллов.

3. Если при первой же возможности вы меняете имеющиеся у вас доллары на национальную валюту, потому что предпочитаете долгосрочные сбережения в национальной валюте, – поставьте себе 2 балла, если наоборот – то один.

Посчитайте сумму. Если у вас получилось в результате 222 балла, – вы живете в демократическом, правовом и экономически развитом государстве. Если – 111, то в тоталитарной, дикой и нищей стране.

И, в дополнение, к директиве № 1 – хит десятилетнего сезона – личное указание (новая форма нормативного акта?) Cовету Министров о переводе на контрактную систему широких слоев трудового населения Беларуси. Без комментариев...

Юрий Истомин, юрист, Объединенная Гражданская Партия