Год кое-как перемучилась, а потом сказала директору школы, что хочет заключить фиктивный брак, чтобы остаться в Гродно. Тот пожалел девчонку и отпустил с Богом. Ухажеры у красивой девчонки не переводились, но кафе посещать норовили за ее счет. Лучшая подруга, однокурсница Маши, уехала в Англию, наплевав на пересуды о странном способе знакомства по Интернету. По ее совету, после очередного разочарования в любви, Мария отважилась выставить свое фото на сайте матримониальных услуг. Когда на интернет-горизонте появился Алекс, с места в карьер предложивший встречу, надежда вновь засияла яркими красками. На фото – мужественный красавец. Страна проживания – Австрия. Заграница обрушилась на девочку из провинциального города всеми своими соблазнами. Но «жених», страстно желавший увидеть славянскую подругу, оказался совсем не таким, как в письмах, вязался к каждому слову, подозревая в ней брачную аферистку.

– Не получилось у нас ничего. Я пыталась с ним откровенничать, рассказывала о своей мечте – побывать на Лазурном берегу. Он унижал меня, а вслед сказал, что Ницца – не для таких, как я.

Я продолжала переписку в Интернете, а мои коллеги по работе влезли в мою почту и прочли письма. Что тут началось! Мне был объявлен бойкот. Я поняла, что пора уходить. Кстати, все мои бывшие коллеги были мужского пола. Они открыто смеялись мне вслед. И тут я разозлилась – это моя жизнь, и я буду устраивать ее, как хочу. А когда получила приглашение в Бельгию, одолжила денег и поехала в маленький городок на границе с Францией. Эрик мне сразу не понравился. Надо было возвращаться домой, но рядом была Франция. Увидеть Париж и умереть – решила я.

В Париже знакомые из Беларуси помогли найти отель на одну ночь, но возиться со мной им было некогда. Гулять, так гулять, я позвонила в Англию Энтони, с которым мы переписывались, и услышала: «Приезжай!». Купила билет, но на пограничном контроле мой паспорт буквально вырвали из-под штампа – оказалось, для белорусов нужна виза. Энтони успокоил, «завтра поедешь в английское консульство». Мы нашли с ребятами недорогой отель – за ночь 30 долларов. Мне не хотелось их отпускать, у меня была бутылка вина, которую мы распили. Мне было очень плохо. За стеной орали арабы, стучали в мою дверь. Всю ночь я дрожала, как осенний лист. А утром вынесла свои вещи вниз. Спасибо ребятам, они снабдили меня билетами на проезд в метро, дали его карту и телефонную карточку. Нашла я и остановку метро, и консульство. Но визу мне не открыли. Мой английский визави сказал, что оплатит мне еще ночь в парижском отеле и билет на самолет до Варшавы. А потом, по приезду в Беларусь, обещал выслать вызов. У меня упало сердце – снова посольства, визы, очереди...

На последние франки я решила попить кофе в автомате. Деньги он принял, но кофе не дал. Сейчас я смеюсь, а тогда это меня просто подкосило. Мой самолет на Варшаву был в 7 утра, как добираться до аэропорта – черт его знает... И я поняла, что впору только зареветь. А потом, как озарение – я же в Париже! И у меня есть обратный билет на автобус, который можно сдать и получить немного денег. Где-то рядом Елисейские поля с магазинами, там можно купить что-нибудь дешевенькое – на память из Парижа. Я тогда еще не знала, что в таких районах «дешевенького» просто не бывает. Сходила в душ, нафуфырилась – и вышла в Париж. На метро доехала до станции, где надо было делать пересадку, которой я жутко боялась. Оказалось, иду не туда. Спрашивала на английском у прохожих, они говорили «о-ля-ля!» и уходили. Слышу голос такой задорный: «Девушка, девушка!». Я ответила, что говорю только по-английски. «Ничего страшного, я тоже», – так мы встретились с Мишелем.

«А теперь идем пить кофе», – сказал он, и это было очень кстати. Тогда, в кафе я его хорошо не рассмотрела, я была вся в своих мыслях. А Мишель тараторил без умолку. Мы пошли на Елисейские поля, подолгу стояли у каждой витрины, душились всем подряд в огромном магазине духов. Я фотографировала без разбора – вот он, Париж! Он пригласил меня в субботу на футбол. «Ты не понял, я завтра уезжаю», – сказала я.

Он долго формулировал фразу, чтобы я не обиделась, и попросил: «Оставайся!». Я подумала: рискну еще раз. В любом случае, уеду, и никто этого позора не узнает. Потом мы ходили смотреть на Эйфелеву башню и пили чай в его уютной квартирке. У меня было такое чувство, что я живу тут давно, просто вернулась домой с прогулки.

Дальше все было радостно и весело. Утром забрали мои вещи из отеля. Потом ходили по городу. Были на матче Алжир-Франция и убегали от разъяренной толпы, скандировавшей «Усама! Усама!». Там такое творилось, мы в ужасе летели до метро. В понедельник Мишель уехал в Бельгию на один день. Я позвонила подруге в Англию и сказала: «Ты меня убьешь – я в Париже, познакомилась с парнем».

Алекс пытался подловить меня на мелочах, а ведь я ему не врала. Эрих – тот с порога отнесся ко мне с подозрением. А тут мне поверил человек, случайно встретившийся со мной на улице! «Оставайся» – и сладко, и больно, и так не хотелось еще раз обжечься. После всей этой гадости, которой я натерпелась, я долго смотрела в его глаза...

О моих приключениях мои папа и мама знали только то, что я в Париже у подруги. Родители Мишеля живут в другом городе, он сообщил им, что у него в квартире живет девушка из Беларуси. Они были в шоке: она мошенница, обчистит тебя и приведет мафию.

Тогда я ничего об этом не знала. Я прожила у Мишеля две недели, мне пора было возвращаться. Перед отъездом он пригласил меня в ресторан и объяснился в любви. Я не слишком обольщалась, был роман, все было красиво. Но все хорошее когда-нибудь кончается.

Я приехала домой, и моя мама сказала, что кто-то звонил мне уже 5 раз. Мы перезванивались, я ждала новой встречи. И вспоминала, как Мишель учил меня жить в Париже. Он объяснял, что лежит внутри огромного множества разноцветных коробочек, бутылочек, упаковочек. Для меня все было сложно: в транспорт войти, позвонить, купить проездные талоны. Я все время во что-то влипала. Мне было очень стыдно. Однажды нарвалась на турникет, когда выходила из магазина.

Там ведь все написано, куда идти, на что нажимать, что лежит в баночках и коробочках. Читать-то я не умела. Сметану – и ту нашла не сразу, то кефир куплю, то йогурт. Ориентировалась по картинкам, а продукты выбирала часами. Я убирала, стирала, готовила. Картофельное пюре – очень французское блюдо. Однажды у солонки отвалилась крышка, и вся соль ухнула в кастрюлю. Пробовала делать драники, но картошка там ужасно невкусная. Я научилась готовить многие блюда, рецепты которых дала мне моя будущая свекровь. Тогда она меня очень не любила. По их понятиям я была неряшлива – лежала на постели и листала журналы.

В мой второй приезд я была представлена родителям. Они подарили мне цветы и пригласили в ресторан на Елисейских полях на день рождения отца. Там были тетя и дядя Мишеля, они немного говорили по-английски. Я очень хотела понравиться всей семье. мишель сказал, что я держалась, как королева. А я просто умирала от страха. Когда родители узнали, что у меня высшее образование, отношение ко мне изменилось. Я вернулась в Гродно и пошла на курсы французского языка, занималась по восемь часов в день. Мишель хвалил меня по телефону. А вот визу на третью поездку мне не открыли. Я заставляла себя не киснуть и учиться. Никуда не ходила, ни с кем не встречалась. Меня очень раздражало хамство и неприветливость, которые я раньше не замечала. Когда позвонили из посольства из Минска, я даже не обрадовалась. В Париже для меня уже было куплено место на курсах языка для иностранцев. А через два месяца мы с Мишелем расписались. Свадьба не была шумной. Его родители подарили мне обручальное кольцо с бриллиантами и толстую золотую цепь, как у новых русских. Я купила себе дорогое платье, сделала прическу – Мишель меня не узнал, когда приехала в мэрию на такси. Расписала нас веселая мэрша. С этого момента родители Мишеля стали называть меня дочкой. Мы прогулялись по старым улочкам. Жениха с невестой поздравляли все прохожие. Нафотографировались, а потом пошли в ресторан, где был заказан зал на 15 человек со специальным меню для Марии и Мишеля. Оказалось, что невеста должна поблагодарить гостей и родителей. Я уже сносно говорила по-французски и лепетала что-то про то, что буду любить Мишеля так, как родители, обещая быть послушной дочерью. Но тут я прокололась, спутав похожие слова «послушный» и «строптивый». В ответ услышала «О-ля-ля!», моментально исправилась, а потом все долго смеялись.

Меня меня приняли в семью Мишеля. В каждый свой приезд я привожу в подарок любимые ими мелочи, я – внимательная невестка. Свекру нужна бела перчатка для гриля, когда он готовит, всегда обжигает пальцы. Свекровь любит хороший кофе. Я привожу его из всех городов, где бываю.

Я вычитала в книге, что нужно уметь делать то, на что муж не способен. Я умею собирать мебель. Когда мы купили полки, я взяла инструменты и все смонтировала. Мишель позвонил родителям и дал послушать, как я стучу молотком. Сейчас, перед отъездом в Гродно, я раскрутила все шурупы в шкафах, чтобы понял, что без меня – никуда...

Мои папа и мама теперь спокойны, их дочь устроила свою жизнь. Мне нравится жить в Париже, ощущать себя частью этого города, запросто болтать по-французски и не комплексовать перед входом в метро. Мы с Мишелем путешествовали по долине реки Луары по старинным замкам, были в Марселе, Тулузе, добрались до Ниццы. Ездили в северную Африку. Однажды я стояла на Лазурном берегу и смотрела на узкую полоску паруса вдали. И вдруг вспомнила бывших своих коллег по работе, потешавшихся над моим желанием уехать куда подальше, Алекса, который сказал мне, что Ницца – не для таких, как я.. . И в кармане втихаря сложила пальцы в кукиш.

Записала Наталья МАКУШИНА