Милые, милые гродненцы! Вы и здесь пытаетесь быть слишком серьезными. Один из величайших талантов человеческих вы пытаетесь назвать "простой болтовней". А я вам не верю! Не верю!

"Ох, Боже мой! Извините, но на такие вопросы я отвечать не буду!", "Глупости все это. Ерундой занимаетесь!" - прошипел кто-то в трубку. И, удивленная, я набираю следующий номер. "Мне сорок два года - о какой любви можно говорить!", "Шестой десяток размениваю - не ко мне вопрос, наверное", - и хочется вслед за поэтом перечислить возрасты, покоренные любовью.

Шелестят страницы телефонного справочника, ведет счет вечернего времени брегет, и мои собеседники откуда-то с улиц Репина, Врублевского, Ботанической, Поповича, Реймонта… начинают разрушать мое представление о гродненцах. И оттого хочется радостно закричать: "А они все-таки любят!.."

Конечно же, они любят: "Последний раз - месяц назад! Счастлива! Счастлива! Счастлива!" - восклицает восемнадцатилетняя девушка, "Влюбленность - это мое постоянное состояние на протяжении последних семи лет. Влюблен и счастлив!", "Для меня это синоним… слову - жизнь. Да и давно уже не могу представить, как можно жить иначе. Только, пожалуйста, не подумайте, что это глупости!". Наоборот, все это очень серьезно. Настолько серьезно, что может вылиться в историю длинною в целую жизнь. Вот в такую, например: "Последний раз я влюбилась двадцать лет назад. В своего мужа. С тех пор мы вместе. Обычно люди стесняются говорить об этом вслух. Открыто и я бы постеснялась, а вот так, по телефону - можно!" - "Как часто вы говорите мужу о своей любви?" - "Чаще жду, чтобы он мне об этом говорил. Но если произносит "Котик" - то это равносильно "Люблю".

"Аа-а, нет! Это глупости! Не хочу!", - вновь кто-то пытается опровергнуть небесные истины. А вот суровый дяденька говорит, что нет сегодня настоящей любви, нет достойных объектов, что все лучшее - в прошлом, в счастливых шестидесятых, что любил последний раз он очень-очень давно - двадцать лет назад… А я думаю про себя, что, скорее всего, это кричит в нем сердце, израненное нелюбовью. Тяжкая и горькая это ноша - нелюбовь.

И вновь вращается телефонный диск. И молодой человек, живущий на улице Николаева, наученный опытом (когда и какой ценой доставшимся?), делится: "Где заканчивается любовь, заканчивается жизнь. Не любить - это грех!". И вторит ему человек значительно старше: "Прожив долгие годы, я могу позволить себе учить вас по праву старшего: ничто, вы слышите, ничто не имеет смысла в жизни, кроме любви!". А кто поспорит с тем, что "любовь - это одновременно и большой талант, и большой труд"?

Девушка делится своим горем: "Любовь - какая-то нечестная штука. Или любишь ты, или любят тебя. Последний раз меня "не любили" полгода назад. Но я постоянно ищу - Его, Единственного!". А вот еще одна девушка: "Последний раз? В девяносто седьмом… А потом поженились."

"Давно влюблялся - лет эдак пятнадцать назад. Все пытался понять… Да так и не разгадал эту самую формулу любви, а пытался, пытался. Да. Такая штука простая, что не поддается вычислению!"

Подытоживая вечерний разговор с гродненцами, я иду домой. И уношу с собой образ Гродненцев, какими Они предстали передо мной сегодня:

Они немного серьезны внешне, не так часто улыбаются, но стремятся любить, потому что в Их представлении жизнь и любовь уже давно понятия одного порядка; Они уверены, что любовь - это дар, а умение любить - это талант; Они ищут свою любовь долго и тщательно, а когда находят Ее, то нередко на всю жизнь. И хотя в выражении своих чувств Они порой скупы и немногословны, это нисколько не мешает Им искать и находить, любить и быть любимыми!

Н.Р.