Вдоль побережья, где на несколько километров растянулись пляжи, в многочисленных барах гремит музыка. Все тот же репертуар: о друганах и любви. Она не стихает ни днем, ни ночью. Бары расположены вплотную друг к другу, и ты теряешься в догадках, на каком из них сосредоточиться. Везде свободные столики в тенечке, но отдыхающие бросают сюда ленивые взгляды и медленно удаляются - теперь уже частный общепит, укрывшийся в тени под зонтиками, предлагает несравненно большее, чем в советские времена, меню. Непременно с охлажденным хорошим украинским пивом. Но после обеда понимаешь, что изменилось… только пиво. Над ста граммами шашлыка, которые стоят больше доллара, многие посетители задумываются, продолжая искать в меню что-нибудь более доступное. Но даже картофель фри обходится в полдоллара - далеко не символичная цена за рядовой продукт. Однако, местные общепитовцы по-своему смотрят на ассортимент и цены. Они аргументируют тем, что все здесь завозное, а бензин в их стране не дешевый. Насчет того, что мясо недожаренное, пожурят шеф-повара. Могут и наказать. Более того, наказывают ежедневно и… без толку. Такое ощущение, что во всех барах работает один и тот же человек, поскольку, меняя заведения, наталкиваешься на уже знакомые записи в меню, те же запахи и тот же вкус.

Менять общепитовские точки приходится и по другой причине - у молоденьких официанточек плохо с математикой. Они все время при подсчетах ошибаются на две-три гривны (примерно полдоллара), при этом с нежным украинским акцентом поясняют, что калькуляторов у них нет, а математику со школьных времен подзабыли. Правда, за плечами у них другая школа, поскольку даже в щекотливых ситуациях держатся с полным достоинством и без смущения. Через несколько дней станет понятно, что проблема с математическим образованием в Крыму хроническая, поскольку и на рынках, и в магазинах, и в кафе у всех плохо то с весами, то с подсчетом за взвешенное. Некоторые крымчане объясняют эту болезнь простыми мотивами, мол, работа у нас есть только в курортный сезон, а все остальное время в году приходится жить на заработанные летом деньги. Ничего не остается, как молча выслушать убедительных собеседников. Все бы ничего, если бы через несколько дней не почувствовал, что крупные персики, дыни, виноград, перец, ярко-красные помидоры неохотно усваиваются твоим организмом. Он упрямо не хочет их принимать. А так надеялся заменить мясной рацион на овощной... Старый татарин, продающий на рынке помидоры и огромные груши, пояснит, что время созревания для крымских овощей и фруктов требует потерпеть еще хотя бы недельку. Но поскольку в благодатную землю начали сыпать незнакомые доселе химические удобрения, все созревает раньше, правда, с другим вкусом.

Как правило, жизнь в курортных городах не прекращается ночью, наоборот, она набирает здесь еще более живой, энергичный ритм. Громче звучит в барах музыка, быстрее бегают и рассчитывают клиентов молоденькие официанточки, у которых нет калькуляторов и нелады с математикой, на набережной играют музыканты, работают компьютерные игры, кто-то катается на машинках... На центральную набережную приходят все отдыхающие и все аборигены. Одни покупают, другие продают. Шум и суета. Много счастливых лиц, загорелых спин и ног, много детей. Бродишь вместе с ними, смотришь на тихое море, но не знаешь, куда идешь. Как будто вернулся на десять лет назад. Так и веет тем, еще не забытым, советским ветром. Издалека вдруг доносится знакомая мелодия аккордеона. Уже немолодой музыкант играет полонез Огинского. Все проходят мимо, а ты останавливаешься, бросаешь денежку и с упоением слушаешь родной мотив. Здесь радуешься даже тогда, когда встретишь машину с бело-красным номером. Обрадуешься и группе поляков, которые будут сидеть за соседним столиком в баре, пить львовское пиво и громко разговаривать.

В Алуште только две негосударственные газеты и те скорее рекламного характера. Везде продают "Московский комсомолец", "Совершенно секретно" и другие российские издания. Как-то довелось поинтересоваться у частной распространительницы украинской прессой... Больше не спрашивал. А таксист мне сразу пожаловался, что уже в этом учебном году заставляют детей отдавать в украинские школы. Кстати, никаких украинских школ в Алуште нет, а украинский язык дети изучают там, как у нас белорусский, почти факультативно. Во всей Алуште не довелось увидеть ни одной надписи на украинском языке. Впрочем, там многое странно: один канал украинского телевидения поздравляет с днем рождения президента Кучму, а второй - только Софию Ротару.

Виктор Михайлович Честяков, приехавший когда-то сюда с Урала, занимается частным бизнесом. Он учредитель местной газеты "Оппозиция" и баллотировался ранее на пост мэра города. Он говорит, что у Украины, как у страны, нет будущего. Медленно поднося ко рту чашечку с кофе и отпивая его маленькими глотками, он объясняет мне, что только Россия с ее потенциалом скоро заживет, а крымчане приложат все усилия к тому, чтобы к ней присоединиться. Он рассказывает, что бизнес в Крыму делать достаточно сложно - большие налоги, инвестиций практически никаких, разве что немножко из России. Виктор Михайлович уверен, что долги Украины России составят вскоре такую сумму, что за них придется рассчитываться полуостровом Крым: "тогда и заживем". А так - свет зимой отключают на 10-15 часов, вода горячая только раз в неделю. Виктор Михайлович уверен: если этот регион станет российским, здесь появится и газ, и нефть, и свет. Слушая его, я почему- то вспомнил роман В.Аксенова "Остров Крым". На сей раз, мне стало окончательно непонятно, отчего именно этому острову досталась столь красивая легенда? Неужели только из-за моря и солнца? Впрочем, после долгих лет жизни на Калыме... А ведь его роман закончился трагично. Наверное Виктор Михайлович "Остров Крым" не читал.

Мой собеседник, продолжая пить кофе, говорит, что в Гурзуфе на скалах Адалярах открыли "дореволюционный" ресторан, куда, как и в былые времена, посетителей отвозят лодками. Вот только, с горечью замечает, что со скалы Шаляпина никто не поет, как это было прежде.

При въезде в Крым поездом нас позабавила одна картинка: в начале полуострова установлена большая надпись КРЫМ. Но какие-то шутники оторвали первую букву, осталось только РЫМ. Может быть, этим самым кто-то хотел назвать его вечным островом?

М.КАРНЕВИЧ