В открывшуюся дверь на всех парах ворвалась разукрашенная блондинка. Если бы не контролерский значок и властный вид, можно было бы подумать, что ее кто-то долго преследовал. Ее зычный голос с требованием предъявить билеты прогремел на весь автобус. Двое пассажиров в изрядном подпитии с распростертыми объятиями и прибаутками пытались проскочить мимо. «Роман! Роман! Взять их! Роман!» – Это она к милиционеру, непременному спутнику и стражу. И тут же зло налетела на женщину с последнего сиденья: «Платите штраф. Вы сейчас компостировали билет!» Но вступились пассажиры, видевшие, что женщина свой билет компостировала ранее, а сейчас «пробивала» по просьбе тех, двоих в подпитии. Увы, доводы свидетелей звучали, как глас вопиющего в пустыне. Перепалка усилилась, когда контролер потребовала остановить уже тронувшийся автобус. Возмущенные пассажиры требовали не задерживать транспорт. А контролер, приняв бойцовскую позу, с чувством глубокого презрения и явного превосходства, прищурив глаза, оскорбляла всех подряд: «Ишь, адвокаты. Шестерки! Никаких прав у вас нет!» и т.п. Когда иссяк весь ее словарный запас и терпение лопнуло, она вновь крикнула «Роман! Выведи ее!» В автобус, гремя сапогами, при табельном оружии с рацией и свирепым видом ворвался Роман – милиционер лет 25-ти, преисполненный решимости вытолкать женщину. Подумалось: вот бы с таким усердием ему не с женщиной расправляться, а с хулиганами да преступниками.

Пассажиры оказались на редкость единодушны, и Роману с контролершей пришлось ретироваться восвояси. Автобус поехал дальше.

Никто не спорит, платить за проезд надо. И контролеры во всех странах существуют. Но где допускается такое вопиющее унижение человека (тем более при столь рядовых обстоятельствах)? Мы доведены до скотского состояния, когда полуграмотная контролерша и необразованный представитель милиции могут сказать – у вас нет прав. Также могут вести себя вахтер, швейцар, сторож... Получается, что люди позволяют над собой глумиться. Защитив женщину в автобусе (кстати, не «безбилетницу»), люди проявили редкую теперь солидарность.

Может быть, так и стоит себя вести – просто не допускать по отношению к себе оскорблений.

Э.ЯРМУСИК, читатель