– В этом году область посеяла более 330 тысяч гектаров. И я бы сказал, что это не просто кампания, а целенаправленная плановая работа, которая велась в хозяйствах области на протяжении всего года.

К посевной подошли подготовлеными.

– Обычно, когда речь заходит о сельском хозяйстве, тем более, о посевной или уборочной, разговор вращается вокруг проблем.

– Во всем мире поняли: сельскому хозяйству надо оказывать финансовую поддержку – за счет субсидий и дотаций из государственного бюджета. И мы должны осознавать, что город это делает не просто для села, но и для себя. Сегодня в странах Евросоюза в один гектар вкладывается 300-350 долларов, и в город возвращается практически такая же сумма, поскольку именно там производится сельскохозяйственная техника, минеральные удобрения, средства защиты и т.д. Мне очень не нравится, когда о сельском хозяйстве отзываются, как о черной дыре. Чем богаче государство, тем больше денег оно может вложить в сельское хозяйство.

– Тем не менее, Иван Иванович, курируемая вами отрасль сегодня в нашей стране находится в наиболее тяжелом положении. Много говорится о назревших реформах. На ваш взгляд, какой должна быть их стратегия?

– Главное, что должны дать реформы – повышение эффективности сельскохозяйственного производства и снижение затрат.

– Каким образом?

– Прежде всего, это техническое перевооружение. Обратите внимание, наш крестьянин работает на старых энергоёмких технологиях. Два года назад у нас в области было 3 тысячи зерноуборочных комбайнов, теперь 2 тысячи, и мы видим, что нам достаточно полутора тысяч современных машин.

Другой момент: должны меняться и производственные отношения, необходимо заинтересовать крестьянина. Сегодня мы говорим людям: берите в свои руки основные фонды, средства производства. Пусть это будет в вашей собственности, и используйте их максимально эффективно. Но самое главное: стратегия и тактика должна быть сориентирована на крупнотоварные сельскохозяйственные предприятия современного рыночного типа, основанные на частной собственности.

– Но ведь в нашей области, как и во всей стране, есть хозяйства, которые развалились или на грани этого. Что с ними делать и сколько таких?

– Это примерно каждое пятое хозяйство. Путь, которым мы идем – это укрепление сильных хозяйств, которые, развиваясь, поглощают слабые и тем самым не дают им пропасть. Например, колхоз «Родина», что в деревне Поречье Гродненского района, на сегодняшний день прекратил свое существование, влился в состав «Прогресса».

– Да, но даже такие крупные сельхозпредприятия, как «Прогресс», испытывают сегодня нехватку денег. Есть ли другие пути привлечения инвестиций в слабые хозяйства?

– Прежде всего, это можно и нужно делать за счет изменения производственных отношений. К середине лета колхозы и совхозы должны стать акционерными обществами, производственными кооперативами и у каждого должна появиться акционерная доля. Потом за счет обмена и продажи акций возможно привлечение инвестиций.

– Кому колхозник сможет продать свои акции?

– Новообразованным хозяйствам и совместным предприятиям, которые придут с инвестициями и принесут новые технологии.

– Президент Лукашенко во время последнего селекторного совещания однозначно заявил, что технику наши хозяйства должны закупать только отечественную. Но ведь, согласитесь, она еще отстает от европейских стандартов. А мы с вами говорим об эффективности, новых технологиях...

– Президент правильно поставил задачу. Ведь одновременно он «напрягает» и машиностроителей. Нам нельзя отказываться от своей техники. Трактор МТЗ по своему уровню близок к западным аналогам. А если мы потеряем свои машиностроительные предприятия, мы потеряем гарантию, что всегда будем с техникой. К тому же, они сбивают цены западным поставщикам. Закупая импортную технику, мы подстегиваем и своих машиностроителей. И отечественная техника за последние годы здорово шагнула вперед.

– У нас модно говорить о различных формах собственности. А вот фермерство, например, так и не получило развития на нашей земле.

– А вы посмотрите, какие требования Евросоюз ставит к польским фермерам – требует укрупнять хозяйства. А у нас это уже все есть. Мы очень привлекательны в этом смысле для европейцев.

– Тем не менее, они к нам со своими деньгами почему-то не спешат.

– Если придет капиталист, то все социальные проблемы он переложит на плечи бюджета. А бюджет у нас пока не очень богатый. Посмотрите, в деревнях живет очень много пожилого населения, а ведь им нужно и огород вспахать, и сено привезти. Какой капиталист это будет делать бесплатно? Сегодня наше любое сельхозпредприятие держит это на своих плечах.

– Да, но ведь сегодня и крестьяне, и пенсионеры за все услуги колхоза или совхоза платят: будь то посадка или обработка соток, то же сено и прочее. Причем, пенсии у них минимальные. Так что, всю социальную сферу они тянут на своих плечах.

– Сегодня пенсионер без помощи колхоза не может обеспечить свое хозяйство кормами, посадить сотки. Это все делает хозяйство, а плата пока символическая.

– Но так или иначе нашим сельхозпредприятиям сегодня приходится подстраиваться к рыночным условиям. Каким образом это происходит?

– Мы ориентируемся на то, на чем можно заработать деньги. В нашем случае это продукция животноводства. А чтобы эта продукция была дешевой, нужны дешевые корма. Поэтому ориентация идет на высокоинтенсивные культуры: многолетние травы, клевер, люцерну, кукурузу. Под это подстраивается и культура зернового поля. В два раза увеличиваем площади под посадку сахарной свеклы, поскольку сахар – товар экспортный, нам выгодно его производить. Потом лен: производственные мощности наших льнозаводов составляют 10 тысяч тонн льноволокна. Мы ставим задачу загрузить эти мощности, поскольку лен сегодня востребован. Далее – рапс. В Скиделе иностранная фирма вкладывает реальные инвестиции в переработку этой культуры. Это тоже дорогой и валютоокупаемый продукт. Например, в Германии 1 тонна рапсового масла стоит около 600 евро.

– Тем не менее, когда мы приходим в магазин, то обнаруживаем интересную вещь: сельскохозяйственная продукция наших соседей, даже российская, дешевле белорусской. И это при учете доставки и 15% торговой надбавки. Почему так получается?

– Это зависит от государственных дотаций. Посмотрите, в Германии себестоимость сыра 3 евро, а продают его по 2 евро в России. Немцы, поддерживая своего производителя, экспортируют продукты в ту же Россию и демпингуют наше сельское хозяйство. Поэтому в России получается дешевое сырье для переработки. Кстати, россияне каждый третий рубль инвестиций вложили в пищевую и перерабатывающую промышленность. У них есть современные технологии.

– А что с нашей перерабатывающей отраслью?

– Сегодня мы производим полмиллиона тонн молока и 125 тысяч тонн мяса. Это пять крупных мясокомбинатов и 11 молочных заводов. Внутренний рынок обеспечиваем полностью и до 40 процентов продукции экспортируем в Россию. Порой нам приходится продавать себе в убыток, чтобы не потерять рынки. Наш бюджет, к сожалению, не может так дотировать сельскохозяйственную продукцию, как это делают западные страны.

– Отрасль, насколько я понимаю, тоже нуждается в инвестициях?

– Прежде всего, нужно техническое перевооружение. Вспомните, что раньше из области мясо вывозилось практически не переработанное. Здесь развивали только мощные холодильники и крупные бойни. Но сегодня очевидно, что продавать мясо на кости не выгодно. Например, если мы получаем сырье на полтора миллиона рублей, то продукции из него производим только на два миллиона рублей, а нужно бы производить из такого количества сырья продукции на сумму до трех миллионов рублей.

– И какие перспективы у перерабатывающей отрасли?

– За два года мы должны закончить перевооружение. На это направляется порядка 15 миллионов евро. Здесь задействованы ресурсы наших банков, западные инвестиции. Причем, мы стараемся идти в направлении европейского опыта, ориентируясь на узкую специализацию в производстве. При этом, не закрывая мелкие наши производства, а перепрофилируя их, чтобы сохранить рабочие места и социальные гарантии людям.

– Иван Иванович, это достаточно убедительно звучит, но одна из самых обсуждаемых тем, когда разговор заходит об аграрно-промышленном комплексе – долги отрасли: по энергоресурсам, по платежам в бюджет, по банковским кредитам и т.д. Их регулярно корректируют, но долги опять нарастают, как снежный ком.

– Если суммировать все долги за минувшие годы еще с 90-х, их насчитывается порядка 70 миллиардов рублей. На 80 процентов это долги за энергоресурсы. Государство нам их заморозило. Текущие счета мы оплачиваем полностью. Правда, не все хозяйства могут это сделать, но в целом по Гродненской области рентабельность АПК составила 6 процентов.

– В этом году президент Лукашенко достаточно решительно заявил, что государство не будет больше вкладывать деньги в те предприятия АПК, которые не дают отдачи. И что случится?

– Есть 10 моделей реформирования. Но процедура банкротства в нашей стране далеко не совершенна. Находим другой выход. Делим хозяйство на паи в зависимости от трудоучастия и говорим людям, что это – ваша собственность, поддержки вам больше оказывать не будем, думайте, как жить. Как правило, в таких случаях находятся инициативные люди, которые создают производственный кооператив, берут туда людей, присоединяют паи остальных граждан, чаще всего, пенсионеров, и работают.

– А сколько зарабатывают теперь в сельском хозяйстве?

– Средний заработок составляет 50-70 долларов.

– А задолженность в области по выплате зарплат существует?

– Да. Мы еще не выплатили за февраль порядка двух миллиардов рублей.

– Да, это на самом деле так.

– Мы много говорили о сегодняшнем дне, а что видится в перспективе АПК, скажем, лет через пять?

– Я уже сегодня понимаю, что лет через пять в сельском хозяйстве будет избыток рабочей силы. Это произойдет за счет внедрения новых технологий. Если взять сегодняшний «Прогресс», там работает 1600 человек, но, в принципе, даже сегодня там могут справиться 1000 человек. За последние 10 лет у нас количество работающих в АПК сократилось на 50 процентов. На сегодняшний день в сельском хозяйстве области занято около 10 процентов трудоспособного населения. По европейским меркам это достаточно высокая цифра. Мы думаем об этом, развивая на селе уже теперь сферу услуг, поскольку «высвободившиеся» люди должны будут чем-то заниматься.

– Мы сможем перевооружить деревню?

– Жизнь показывает, что сможем. Шоковым путем этого не достигнешь, а планомерно и постепенно – да.

Беседовал Михаил КАРНЕВИЧ