К моменту выезда в США Тимофей окончил гродненскую СШ №10, поступил на переводческий факультет Минского государственного лингвистического университета и тут же взял академический отпуск - для прыжка за океан. Это было в 1998 году, и уже нынешней осенью Гошко-американец - высокий крепкий темноволосый парень - влился в мощный поток бесшабашного минского студенчества.

На английском Тимофей говорит пока по-американски, изучает французский, и я откровенно завидую ему: неплохо зная Корнеля, Расина, Шекспира и Уитмена, я так и не постиг ни французский, ни английский язык. Правда, не по своей воле, а потому и через пень-колоду, изучал немецкий, но даже в студенческие годы, когда читал Гете и Шиллера, мою голову не осаждала мысль подналечь на иностранный. Некого винить, но ведь даже на историческом факультете не было среды, побуждающей к подобному рвению. Впрочем, в те годы я почти не слышал и белорусской речи... К чему это я? Вероятно, хочу сказать, что мир если и не перевернулся, то теперь он не только на глобусе доступный; и нет в этом мире прежнего "железного занавеса". Теперь и белорусы свободно разъезжают по планете. И не всегда при этом нужны собственные деньги. Была бы голова на плечах и воля, когда соперничаешь с другими претендентами за право выезда за границу, который гарантирует та или иная зарубежная организация. Так было и с Гошко. Два тура конкурсных ристалищ не принесли ему желанного успеха, но третий стал выигрышным. И лишь потом - здравствуй, Америка!

В Гродно немало религиозных общин. Есть и община Церкви Христовой, ее старейшина - отец Тимофея. И когда американские миссионеры приезжали в Гродно, они останавливались в семье Гошко-единоверцев. Был среди них и Гай Снайдер, "рабочая косточка" из небольшого г.Франклина, что в "кукурузном" штате Индиана. Это глава американской семьи, приютившей Тимофея на долгие месяцы его юношеской одиссеи. Заменить родную она не может, но и чужой для Гошко уже никогда не будет: общий кров и хлеб насущный, единая вера сближают людей, а то, что их сейчас разделяет океан, это еще не преграда для добрых чувств и теплых воспоминаний. А весточку послать друг другу можно и по электронной почте, есть компьютер и в семействе учителей Гошко...

Тот год для семьи Снайдеров был не из легких: сын Дуглас учится в университете, а это большие расходы. Хозяйка дома Денис - тоже студентка, но и библиотекарь с невысокой, по американским меркам, заработной платой; вот закончит университет, тогда и дела Денис пойдут в гору. А дочь Эйми - старшеклассница, ее карьера и вовсе впереди. Гай работает сварщиком. В этой семье тоже привыкли жить в долг - в Америке такая зависимость от кредитора никого не удивляет. Ноша тяжкая, она не позволяет расслабляться, но ведь и радоваться жизни можно. Правда, это совсем не то, что может позволить себе рядовая белорусская семья... У Снайдеров свой особняк: три спальные комнаты, столько же ванных, большая гостиная и что-то там еще... У американцев не принято ходить пешком; вот и у Снайдеров три автомобиля, один из них служит детям. Норма - семейные ужины в ресторане и прочее, что нам сегодня не по карману.

Мы в общем-то многое не можем себе позволить, зато у нас свои оригинальные странности, например покупать картошку, даже если она дороже хлеба... Но, если верить нашим официальным идеологам и моралистам, мы духовно глубже, идеалы наши возвышеннее; для нас американская мечта - слишком мелкое и узкое корыто, на дне которого все доллар да доллар; нам подавай масштабы вселенские или, по меньшей мере, от Буга до Курил. Уж такие замашки у наших вождей, а мы за ними - хоть в воду. А туда бросаться все-таки практичней без штанов... Такие параллели Тимофей не проводил, о достижениях Америки мой юный собеседник говорил спокойно, сохраняя собственное достоинство, и, к моему удивлению, вовсе не напирал на блеск шикарных витрин, от чего слепнет наш обыватель, оказавшийся ненароком за границей. От продолжения образования в американском университете Гошко не отказался бы - он даже мечтал об этом, но где взять десятки тысяч долларов? А вот жить интереснее все же дома: без привычных проблем и их преодоления - скучновато. Но это уже от темперамента, от молодости, да и родные пенаты ничем не заменишь...

Рука на сердце и библии

- Учиться в двенадцатом классе мне было легко, - говорит Тимофей. - Несколько обязательных предметов - английский, история... Остальные - по моему выбору, например французский язык. Много общался с компьютером, делал страничку для Интернет - учебный вариант... Самое яркое школьное впечатление? Это мюзикл. Я сам и выбрал его, когда составлял расписание занятий: меня волнует театральная сцена. В мюзикле играл гонимого людьми еврея. Это были сцены из жизни в дореволюционной России...

Программа обучения в США не предусматривала живые контакты Гошко с родным домом, но выезды в другие города Америки были в порядке вещей, например в Чикаго, Лас-Вегас, Феникс, Индианополис. И везде - уйма впечатлений. Я не стану их пересказывать, да и не просто сделать это. Лучше поделюсь некоторыми обобщениями об американской действительности. Они совпадают с моими прежними знаниями о Соединенных Штатах, но теперь подкрепляются новой информацией очевидца. Тимофей рассказывал о многом, но идеи государственности, семьи, школы, церкви волей-неволей выступали наружу. И не потому, что на это напирал сам Тимофей, - просто краеугольные камни Америки сами дают о себе знать и тотально влияют на сознание личности и общества. И это в демократической стране с хорошо защищенными правами человека.

Всякий божий понедельник в школе, где учился Гошко, произносилась клятва государственному флагу США. Включался телевизор - на экране загорался соответствующий сюжет, и класс вставал. Рука на сердце - непременный элемент ритуала, символизирующего преданность единому Отечеству. Не каждый молодой человек отличался прилежанием, но воле своего наставника он был послушен. Вы можете себе представить подобное в белорусской школе? Поклонение флагу, скажете, это идолопоклонство. Не стану возражать. Но и без идолов государство не в чести. Нынешний государственный флаг не волнует граждан Беларуси, а у многих он и вовсе вызывает недобрые чувства. А все потому, что - повторим вслед за Мандельштамом - "мы живем, под собою не чуя страны". Белорусам выпал шанс стать суверенной державой, но само государство выбивает из-под их ног национальную почву... Америка удивительно пестра по этническому составу населяющего ее люда, и не в последнюю очередь поэтому так сильна здесь пропаганда идеи американской государственности. Здесь, по мнению философов-стоиков, утрачено чувство меры и гармонии. Но это и наращивает мощь Штатов, хотя и настораживает не только Восток, но и Западную Европу. В руководстве Беларуси плохо сознают суть глобальных противоречий. А между тем Беларусь нужна Европе и для усиления противовеса американскому могуществу...

У атеистов свой взгляд на церковь и религию, это их право. Но они признают, что церковь всегда служила государству и всегда противостояла распаду семьи. В США так много различных церквей, что их можно назвать страной язычников, где главный кумир - Мамона, золотой телец. И в то же время американцы не отвергают христианскую мораль. А поскольку официальные нормы морали не отторгаются, то это сказывается и на сущностных моментах поведения человека. Отсюда, например, и молитвы школьников перед каждым выходом не сцену, где разыгрывались спектакли с участием Тимофея Гошко. Отсюда и тяга к церкви, специфической форме человеческого общения. Тому же Тимофею нравились мужские завтраки в общине Церкви Христовой. Не станем трогать то сокровенное, что определяет верующего человека, но ведь это здорово, если тебе предлагают приготовить омлет из десятков яиц в небольшой церковной кухне. И с теми же сотрапезниками ты можешь поиграть в бильярд или волейбол. Странная Церковь, не правда ли, если она позволяет прихожанам подобные действа в своих духовных владениях... В других храмах, молитвенных домах иной устав, но и он работает на единую Америку. А теперь посмотрите на Беларусь. Разве здешняя православная церковь служит ее суверенитету и национальному возрождению? Это прекрасно - проповедовать братство между народами, но и дурно, если эта проповедь чрезмерно замыкается на славянской идее с ее восточными приоритетами...

Тимофей Гошко много времени проводил в школе, с 8.05 и до 15.15. Здесь все строго по звонку. Надо выйти из класса в момент занятий - это время фиксируется в памяти компьютера, которым оснащено рабочее место педагога. С ранцем в класс не войдешь - у каждого школьника свой шкафчик. Вольности возбраняются, но это не мешает воспитанникам быть открытыми и веселыми парнями и девушками и зарабатывать деньги во внеурочное время. О сексе они говорят открыто, но им запрещается смотреть порнографию в Интернете. Оценивающим взглядом смотрят учителя и на длину девичьих юбок... И наказания за ученические прегрешения своеобразные: могут, например, взять на время у старшеклассника его водительские права, или обяжут придти в школу в субботний день.

Лично меня волнует другое - близость семьи и школы. Объявляются спортивные состязания, концерты, спектакли - и родители тянутся к школе; это общий праздник детей, их родителей и наставников. Надо оборудовать сцену для спектакля, мастерить декорации - и здесь родители верные помощники... Мелочи? Из таких мелочей и складывается единство ярко выраженных индивидуалистов, которыми являются американцы.

Конечно, одна американская школа, одна американская семья, одна христианская община - это еще не вся Америка. Но в их обилии много типичного. И главное, что их скрепляет, - это идея американской государственности и даже ее исключительности. Подобный социально-державный эгоцентризм мне не слишком по душе, уже потому, что он по-своему закрепощает и программирует личность. Но разве лучше белорусская несуверенная бесхребетность?

Вадим ЖУРАВЛЕВ