Критика – путь к судебной тяжбе

Сложно быть первым лицом – председателем профкома и одновременно пятым-десятым в табели о рангах своего предприятия. Александр Гостик как служебная единица обязан подчиняться единоначальнику, а как профсоюзный лидер – отстаивать интересы, как у нас принято говорить, коллектива. Это пара противоположностей, естественным образом порождающая или потенциально таящая в своих недрах конфликты. И вот, когда люди явно недовольны заработной платой и порядком премирования, когда они видят, что критерии оценки труда начальствующих лиц и «не начальства» приводят к разительному превосходству первых над вторыми, они возмущаются и требуют справедливости. Но при этом никому не хочется лезть на рожон, при этом практичнее затаиться за щитом профкома и подтолкнуть его лидера сказать и потребовать от руководства объединения то, чего они сами в душе желают, тем более что сам Гостик разделял их видение проблемы, да и характером был потверже, принципиальнее и решительнее в действиях. А здесь еще грянул – по воле начальника объединения – час отчетно-выборного собрания (его провели 17 марта ). Значит, логичны серьезные обобщения и публичные заявления профкома о своей позиции. Поэтому не удивительно, что центральным пунктом отчетного доклада были вопросы, связанные с вознаграждением за труд. Этого желал сам «коллектив», хотя он ни сном, ни духом не ведал, что своим выступлением председатель профкома обострит и без того непростые отношения с Гордейчиком и спровоцирует начальника на судебную тяжбу.

Выступая с отчетным докладом, Александр Гостик не пылал гневом, не гремел глаголом и не бросал обидные эпитеты в адрес Николая Яковлевича. Люди сочли, что он говорит тихо, и зал потребовал говорить громче. Его слушали, явно слушали. Председатель говорил, что с мая 1998 года заработная плата руководителей росла гораздо большими темпами, чем оплата труда остальных работников. Это привело к тому, что летом прошлого года оплата труда руководителей и рабочих и специалистов отличалась в 10 и более раз, и это привело к справедливым нареканиям и обращениям в профсоюзный комитет. Потом, после переговоров с нанимателем, эта разница несколько сокра- тилась, но все равно оставалась огромной. Такая же диспропорция сложилась и в материальной помощи в связи с уходом в отпуск: одни получали 10 – 20 миллионов, другие – 120 миллионов рублей, в то время как большинство – «0». Профком никогда не ставил вопрос о снижении уровня оплаты труда руководителей, но всегда – о сокращении разрыва путем повышения окладов работников низших разрядов.

Мы и дальше следуем за текстом доклада и верно передаем как содержание, так и словесные «выпады» Александра Гостика против руководства объединения. Он говорил, что в целях анализа дел в вопросах оплаты труда и подготовки к отчетному собранию профком письменно обратился к администрации с просьбой предоставить анализ по начислению заработной платы и выплате материальной помощи по каждому работнику, но получил отказ. И еще: у профкома отсутствует возможность контроля за правильностью расходования денежных средств из фонда потребления аппарата управления. Туда также нет доступа. Все очень сильно засекречено. А дальше докладчик делает вывод: своими действиями администрация грубо нарушает решение Гродненского облисполкома «О соглашении между Гродненским областным исполнительным комитетом, объединениями нанимателей и областным объединением профсоюзов»...

Профсоюзный комитет в целях соблюдения социальной справедливости в вопросах оплаты труда, урегулирования других вопросов обращался к администрации начать переговоры по заключению коллективного договора или соглашения, однако в устной беседе получил отказ. Этим и объясняется призыв Александра Гостика к собранию: внести в проект постановления отчетно-выборного собрания пункт, обязывающий профком в 10-дневный срок начать переговоры с нанимателем по заключению коллективного договора. И лишь в конце доклада прозвучала фраза, позволяющая думать, что у председателя, выборных органов профсоюзной организации есть серьезные проблемы во взаимоотношениях с начальником объединения. Дословно: «В ходе подготовки к собранию произошло чрезвычайное происшествие. Со стороны нанимателя были предприняты попытки угрозы и оказания давления на членов профкома, а также грубого вмешательства в дела профкома и ревизионной комиссии. Это нарушение статей многих законов. В нашем государстве такое никому не позволено, даже президенту. И я вам не мальчик для избиения. Мне уже 42 года. Я требую, чтобы Вы, Николай Яковлевич, здесь, сегодня, на этом собрании принесли извинения. В противном случае... подаю заявление в суд. И это не угрозы, мы даем Вам шанс исправить допущенную ошибку». И заявление в суд было подано. Правда, истцом стал не Гостик, а его начальник. Николай Яковлевич, уязвленный докладом, встал горой за собственную «честь, достоинство и деловую репутацию» – и с тем обратился в общий суд Октябрьского района. И с того момента, с третьей декады марта, Александр Петрович стал ответчиком.

Кто и кому причинил моральный вред?

Скоро сказка сказывается, да не скоро судебное дело делается. В первой декаде апреля истец и ответчик сошлись в суде, и тогда они отвечали на вопросы судьи Жанны Верхось. Предложение судьи пойти на мировую не нашло понимания со стороны Гордейчика, а вот Гостик, не чувствуя за собой никакой вины, был склонен к компромиссу: что и говорить, тяжба с начальником – не загородный пикник... Затем последовали новые повестки в суд, работа со свидетелями. Николай Яковлевич не торопился с предоставлением в суд доказательной базы, а вот Александр Петрович требовал досконального изучения «вопроса», и у него были серьезные основания думать, что эта работа в суде выполняется без должного рвения и качества. Более того, у Гостика возникли подозрения, что судья Верхось субъективна, что на нее некто влияет...

И вот, 18 сентября оглашено решение Октябрьского суда г.Гродно. Именем Республики Беларусь суд обязал ответчика опровергнуть ряд сведений, озвученных им на отчетно-выборном профсоюзном собрании, и принести извинения Н. Гордейчику на общем собрании работников аппарата управления АПО «Гроднооблавтотранс», а также взыскать с А.Гостика – в возмещение морального вреда – 500 тысяч рублей (истец, напомним, требовал два миллиона). В удовлетворении части требований суд отказал истцу, и все же вывод его однозначен: деловая репутация Гордейчика опорочена! А вот «честь и достоинство» не запятнаны. (О, великий и могучий русский язык, ты не лезешь ни в какую правовую терминологию!)

Суд не признал, в частности, достоверной информацию о том, что разница в оплате труда может достигать десятикратного размера, что на членов ревизионной комиссии оказывалось давление, что начальник объединения отказывался подписать коллективный договор... Александр Гостик признал решение суда необоснованным и решил обратиться с кассационной жалобой в судебную коллегию по гражданским делам Гродненского областного суда. Поскольку устное оглашение решения общего суда к кассационной жалобе не пришьешь, ответчик стал надоедать судье: выдайте письменный документ во всей его полноте, включая мотивационную часть. Он долго обивал пороги суда Октябрьского района – неделя шла за неделей, а воз и ныне там... Правда, опасаясь и вовсе оказаться у разбитого корыта, Гостик вовремя адресовал кассационную жалобу в областной суд, хотя и не имел к тому времени на руках нужной «бумаги» из общего суда. Стоит ли упрекать человека в том, что в подобных случаях у него возникают сомнения в объективности, непредвзятости и даже независимости судьи?

А теперь перебросим мост повествования в вышестоящую судебную инстанцию. Не вдаваясь в детали, скажем, что определение судебной коллегии по гражданским делам Гродненского областного суда вынесено 27 декабря 2000 года. И что? Судебная коллегия признала, что сведения, распространенные Гостиком на профсоюзном собрании, о разнице в заработной плате в 10 и более раз соответствуют действительности и не могут быть опровергнуты. В этой части – архиважной, поскольку там, где деньги, там непременно заявляют о себе и честь, и достоинство, и совесть личности и гражданина – сам Гордейчик оказался, мягко говоря, некорректным, чего не заметили в общем суде... Но давления на членов ревизионной комиссии со стороны начальника не было, угроз в их адрес он не высказывал (начальник, по терминологии суда, «просил»), как и не заявлял о нежелании подписать коллективный договор. Честь и достоинство Николая Гордейчика не опорочены, чего не скажешь о деловой репутации, на которую посягнул безосновательно Александр Гостик. «Учитывая обстоятельства дела, характер и степень причиненных истцу нравственных страданий, материальное положение ответчика, судебная коллегия считает необходимым уменьшить размер возмещения морального вреда в пользу Гордейчика Н.Я. до 50.000 рублей». Аминь. Но не для позиции Гостика – на днях он подает надзорную жалобу, адресованную председателю областного суда...

«Я не хоЧу лезть туда, грЯзь перемалывать...»

Когда разгорелся конфликт и завязалась судебная тяжба, областное объединение профсоюзов не умыло руки, его руководство затеяло собственное «расследование». Заместитель председателя Анатолий Сорока и заведующий отделом организационно-массовой работы и информации Николай Кондратенко побывали в объединении, где немало общались с людьми – как с начальством, так и с членами профсоюза. Они убедились, что критика Александра Гостика, прозвучавшая с трибуны профсоюзного собрания, была корректной и, в главном, – объективной. Они не сомневаются, что Гордейчик грубо вмешивался в работу ревизионной комиссии, что он действительно косо смотрел на предложение подписать коллективный договор и т.д. В областном совете считают, что Гостик должен идти до конца, и он вправе сам требовать от Гордейчика извинения за судебные мытарства, за дезинформацию, которую тот возвел в суде на принципиального, выдержанного и культурного человека. При этом важно позаботиться и о чести профсоюзного мундира, и шире – о чести и достоинстве профсоюзного движения, все более подвергающегося нападкам со стороны государства...

И все же есть решение суда. И я обязан с ним считаться, как обязан уважать закон и суд. Но есть у меня и свои жизненные наблюдения, и собственные соображения, а также информация, способная заинтересовать читателей. Так вот... Гордейчик «просит» председателя профкома провести собрание в указанный им, начальником, день, и тот, скрепя сердце и стиснув зубы, всю ночь напролет пишет отчетный доклад (оно, по замыслу профкома, должно состояться спустя несколько недель). Начальник приглашает к себе членов ревизионной комиссии и «просит» их в экстренном порядке выполнить свою работу (ревизионная комиссия избирается и подчиняется исключительно профсоюзному собранию); и они делают это, потому что подобные «просьбы» начальника лучше всего выполнять ночью; но кто-то видел в их глазах слезы... Доклад озвучен, но в прениях не выступают (в этом случае уместно говорить: «стояла мертвая тишина»; лишь начальник воспользовался профсоюзной демократией – поговорил о мировой экономике и политике отраслевого министерства, но ни слова против критических замечаний докладчика... Собрание единодушно признает удовлетворительной работу профсоюзного комитета... Когда речь заходит о проекте постановления, начальник решительно и эмоционально «просит» зал не думать о коллективном договоре... Он же, начальник, убедительно «просит» собрание избирать председателя профкома открытым голосованием, а когда идет голосование, поднимается с места и «просительным» взглядом смотрит в зал (иные прячут свои лица, но все же отдают свои голоса за Гостика), а счетная комиссия не избирается... И лишь со второго раза председателем профкома избирается человек, лишь несколько дней работающий в объедении (это молодая особа, принятая на работу в должности начальника отдела кадров, а до этого работавшая в зверохозяйстве).

Когда начальник «просит», ему вообще не принято отказывать... Не отказал ему и директорский корпус, созванный начальником на совет объединения и осудивший Александра Гостика за его нехороший доклад на том злополучном собрании. На них никто не давил, им, умным людям, никто не угрожал, да и какая нужда в том !? У директоров автохозяйств и своих подчиненных куча, а тех – уж такова доля и служба начальника! – приходится тоже о чем-то «просить», хотя бы иногда, и тоже – по-отечески. И что с того, что сами они на том собрании не присутствовали!? А «нравственные страдания» низшему сословию вообще недоступны. «Нрав- ственно страдают» одни лишь начальники...

Новый председатель профкома приступила к выполнению общественных – какая радость! – обязанностей, а спустя несколько месяцев Николай Яковлевич уволился с работы. По собственному желанию. А до этого в объединении прошли кое-какие проверки, и кое-кто вслух заговорил, что Гордейчик не ушел, а его «ушли»... А еще говорят (в различных серьезных учреждениях), что губернатор Александр Иосифович Дубко – мир праху его, – когда узнал, что Александр Яковлевич защищает в суде поруганную его подчиненным честь, достоинство и деловую репутацию, сказал: «Так ведь надо еще иметь, чтобы защищать...» Вот, казалось бы, с кем потягаться в суде! – гордому мужчине достойнее звать к «барьеру» сильного, сановитого, чем подчиненного и «безродного». Вы можете себе представить дворянина, вызвавшего на дуэль Ваньку-крепостного?. Ему и кнута достаточно, а начальнику – книги приказов...

Я разговаривал с новым начальником объединения – с Петром Кузьмичом Ткачевым. Долгая, спокойная и полезная журналисту беседа получилась. Это начальник, по его же словам, настоял на проверке производственно-финансовой деятельности всего того, что он унаследовал, силами столичных проверяющих. Они работают и по сей день. Ткачеву важно доподлинно знать, что было «до него» и за что он отвечает сам... А с профсоюзным комитетом у него деловые – нормальные отношения, что подтверждают и в областном объединении профсоюзов; и на заключение коллективного договора идет с пониманием и личными предложениями; и заработная плата у его подчиненных – на зависть большинству горожан...

А вот новый контакт с Иваном Петровичем Коршаком, председателем областного совета профсоюза работников автотранспорта, мне пока не нужен... Отбил охоту уже первыми словами своими: «Я не хочу лезть туда, грязь перемалывать... Насколько я знаю, их суд уже примирил». Нет, уважаемый Иван Петрович, не примирил – лошади, как говорится, впрягаются для третьего круга... Это вы, г-н Коршак умыли руки, да и не вашими руками «грязь разгребать». Вы, рассказывают осведомленные люди, только добавили ее, «грязи», когда защищали честь, достоинство и деловую репутацию Гордейчика. И как-то же это вы скоро изменили свое отношение к Гостику, в котором сами же видели своего преемника и с которым работаете на одном этаже! Или играли словами? Или Боливар двоих не снесет? Но это уже другая история...

Вадим ЖУРАВЛЕВ