Строение под мастерскую – здание о трех стенах с осевшей крышей – Юрий и Алесь взяли в аренду года два назад. Недостающую «деталь» восстанавливали собственноручно, как и придавали первоначальное положение кровле. Зато сегодня здесь кипит настоящая работа: устанавливая грани и тут же разрушая их, обычное ремесло чередуется с творчеством.

Юрий Круш решил заняться художественной ковкой в середине 80-х, после того, как попал в Вильнюсские реставрационные мастерские – по тем временам явление уникальное. Почему именно кузнецом, а не резчиком или краснодеревщиком? Просто тянуло к металлу.

Для Алеся столкновение с ковкой было столь же неожиданным. Поиск работы привел его в одну из Гродненских кузнечных мастерских. Молодой мастер выбрал творчество.

И вот уже почти три года сообща они делают одно дело.

– Так с чего начинается ковка, с рисунка?

Юрий: Мы, вообще-то, не любители делать эскизы. Рисовали поначалу, а сейчас – лень. На картонке или просто на полу сделаешь набросок и уже видно – красиво или некрасиво. Возможно, художнику и проще – у него холст, кисть и краски, а дальше – профессионализм. У нас же – мысль, металл и задача, как этот металл деформировать. Но очень важно быть на уровне конструктора и владеть многими специальностями.

– Много ли художников-кузнецов в Беларуси сегодня?

Алесь: Мастеров высокого уровня, по крайней мере, из тех, кого мы знаем – это раз, два – и обчелся. И несколько учеников Юры.

– Поддерживают ли кузнецы между собой связь?

А: Да просто приезжают: Александр Михалевич, Дима Собко, Фурс... Обычно спонтанно: позвонили – приехали. Бывают и очень известные кузнецы, и не очень известные. Из Польши приезжали учились, из Лиды, из Минска – дизайнеры и художники. Иногда устраиваем семинары.

– А как вы узнаете друг о друге?

Ю: Как было с Михалевичем?! На фестивале в Минске целый день рядом простоял! Подойдет с одной стороны, отойдет, десять минут походит, с другой стороны подойдет. И потом только представился. Приехал в Гродно. А вот Собко из Барановичей – по телевизору увидел.

И Алесь и Юрий считают, что искусство и политика не совместимы, истинное искусство – вне времени и политических амбиций: таков опыт истории. Сегодняшнее их занятие, хотя и искусство, но с элементами бизнеса: «Если твои работы не будут продаваться, если не будет заказов, то ты не выживешь. Не сможешь содержать мастерскую. А мастерская – это арендная плата, покупка угля, металла, плата за электричество».

О своих заказчиках говорят так: «Это умные, интеллигентные, богатые люди. А крутых нет. Крутые как приезжают – так и уезжают».

А: Если серьезно, то у нас в обществе еще не сложилось представление, что есть ковка ремесленная и есть художественная.

– И как же отличить настоящего художника от человека коммерческого?

А: Да очень просто – по работам.

– Вам приходилось получать оригинальные предложения?

Ю: Было одно. Года два назад на выставке подошла девушка, показала кусочек ткани и спросила, не могли бы мы украсить его металлом. С тех пор мы ее и не видели. Но сама идея – показ моделей из эластичного, плетеного металлического полотна – понравилась. Только пока мы не готовы.

А: Все к этому идет!

– Есть ли разница между заказами и тем, что вы хотели бы делать?

А: Мы стараемся совмещать...

– Можно ли говорить о белорусской школе художественной ковки?

А: Однозначно на этот вопрос ответить достаточно сложно...

Ю: Делали что-то: флюгеля, решетки, замки, солнышки, кресты. Хотя каждый кузнец, даже деревенский, имел индивидуальный «почерк»: вот какой-то хвостик разрубил, какую-то штучку внес свою – это уже и есть художественная ковка. Красиво...

А: Но это не искусство. А образцы профессионального искусства, которое формировалось столетиями, можно увидеть в Чехии, Венгрии, Германии... Там были специальные архитекторы, специальные мастера, которые рисовали, люди, которые разрабатывали специальный инструментарий. Поэтому и есть в кузнечном искусстве, например, то же самое барокко. А если разобраться, то в Гродно художественной ковкой занимался один Валерий Атрашкевич. Но еще тогда в народе было представление о том, что кузнец – это две бутылки водки, а назови достойную цену достойной работе, так тебя неправильно поймут.

Ю: Например, вот элемент перил. Его сделать – надо поработать, надо душу вложить. Иначе не получится – уже проверено. Здесь – квадрат, здесь – расклепать, а здесь – кружочек сделать, не простой, а побитый – здесь толще, здесь – тоньше, здесь – опять квадрат... Из работы и цена складывается.

А: Дешево и сердито – это профанация. Ничего не получится.

– Ученикам не хотелось бы что-то передать?

Ю: А учеников хватает. Мне даже говорят: «Зачем конкуренцию растишь?!». Но когда кузнецов много, это только лучше – не останешься на одном уровне.

– А что для вас является испытанием?

А: Как-то было интересно сделать крест цельной ковки – из одного куска металла, что достаточно сложно. И я его выковал. Хочется сделать так, чтобы каждый раз было что-то новое, интересное.

И у Юрия и у Алеся есть мечта – выковать дерево – дуб с корой, ветками и листочками. Да такой, чтобы человек подошел – и не верил своим глазам...

Сами мастера утверждают, что настоящее испытание для них – это творческая работа. Только вот установить эту границу между творчеством и всем остальным для истинного мастера трудно. Наверное, это действительно так. А сейчас работы у Творческой мастерской стало заметно больше – впереди новое испытание. Во второй половине сентября дизайн-галерея «Раскоша» готовит замечательный подарок для истинных ценителей прекрасного – выставку работ «Творческой мастерской Юрия Круша». В центре ее внимания – Красота и Тайна Женщины. По словам сотрудников галереи, открытие выставки обещает стать небольшой сенсацией. А что это будет такое и как оно произойдет остается только догадываться.

Н.ЮСУБОВА

На фото: Алесь Воронец (слева) и Юрий Круш; Созданное в "Творческой мастерской Юрия Круша": вверху - каминная решетка, внизу - лестничные перила.