– Судя по материалам прессы, администрация вашего предприятия явно нарушает коллективный договор.

– К сожалению, да. Хотя, в принципе, мы всегда старались быть партнерами. Но не получилось.

– Татьяна Николаевна, сколько работников предприятия на сегодняшний день состоят в вашем профсоюзе?

– До последнего, известного решения Конституционного суда в нашу организацию входило примерно 90 процентов работающих на предприятии. Это более 900 человек. Теперь эта цифра сократилась – более 600 человек. Дело в том, что после этого решения главный бухгалтер объявила на планерке, что не будет высчитывать профсоюзных взносов с заработной платы до тех пор, пока не появятся заявления. Заявления позже появились, но, как оказалось, не ото всех.

– А что, появилась какая-то новая структура? Помнится, это в одно время имело резонанс.

– Новой структуры профсоюзной не появилось. Не представляю, как ее можно было создать?

– Но треть покинула вас...

– Ушли те, которые считают, что им не нужен профсоюз. Например, бухгалтера, другие работники администрации. А представьте себе простых наших женщин, которые проработали по 10-15 лет, которые, кроме как по своей профессии, больше нигде устроиться не могут. Куда им идти, где еще искать защиту своих прав?

– Татьяна Николаевна, все же больше всего в вашей ситуации меня удивляет молчаливая позиция вашего коллектива. Как живут ваши рабочие на 47 тысяч в месяц, ведь у каждого семья, дети...

– Это наша боль. К сожалению, у нас не очень активный народ. Чаще всего он не может разобраться, а может просто не желает, в том, что на самом деле происходит. Одни во всем винят администрацию, у других – чуть ли ни весь мир в долгу. Оказывается, мыслить и анализировать даже то, что происходит рядом, многим не под силу. Многие подрабатывают на рынке, кто-то на даче, в деревне. И, кстати, этим занимаются не только рабочие, но и специалисты. Что интересно, у нас есть семьи, где по шесть детей, и оба родителя работают на нашей фабрике. Вот как представить, как они живут и о чем думают. Или, что делать тем людям, которые семьями, с детьми живут в общежитиях, понимая, что никакая квартира им не светит. Вопросов очень много. Но самое страшное то, что наши люди уже не верят, что в нашей стране возможны перемены.

– Может быть, люди просто боятся?

– Не знаю. Но могу привести такой пример. Администрация не выплачивает человеку положенную сумму за сверхурочные. Он молчит, никуда не обращается, а потом, когда приходит увольняться, начинает мне жаловаться. Я спрашиваю: почему не обращались раньше? Ведь у нас есть возможность оказать и бесплатную юридическую помощь, если это понадобится. А он мне отвечает: какой смысл, все равно ведь найдут причину и потом уволят. Вот, скажем, городской транспорт плохо ходит, опоздал на работу – выговор. И так несколько причин – и все. И что я сделаю? Ведь он прав.

– Интересно, тот, кто строил вашу фабрику, задумывался когда-нибудь о том, что может ожидать ее коллектив?

– Трудно сказать, поскольку, когда сюда завозили новое оборудование, оно уже было морально устаревшим. Но в 80-е годы нам это просто навязывали, не спрашивая согласия ни у рабочих, ни у администрации. Его производили в России и, согласно плановой экономике, поставляли на предприятия страны. А теперь... Ведь у нас самые большие долги за энергоресурсы. Оборудование энергоемкое, низкотехнологичное.

– Татьяна Николаевна, ситуация, в которой оказалась фабрика, длится уже не первую неделю и даже не первый месяц. Какую позицию на протяжении этого времени занимала профсоюзная организация?

– Мы постоянно поднимаем эти вопросы на профкоме, принимаем решения, резолюции. Я стараюсь общаться с руководством администрации и, думаю, что они не хуже нас понимают, в какой ситуации оказались, но подчас удивляет отношение. Администрация не забывает напомнить нам, кто в доме хозяин, хотя, мы, как правило, добиваемся всего лишь соблюдения коллективного договора. Выйти из этого положения теперь очень сложно, поскольку мы подчас свою продукцию сбываем себе в убыток, в лучшем случае – по себестоимости. Очевидно, что дело не только в нашей администрации, видимо, не все правильно в более глобальной экономической политике государства.

– В последнее время как у вас складываются отношения с администрацией?

– Сложные у нас отношения. Администрация хочет от профсоюзного комитета, чтобы все было спокойно, без конфликтов, но в то же время нарушает условия коллективного договора. Чаще всего вместо конструктивного диалога слышишь только возмущения.

– Татьяна Николаевна, если вернуться к тому с чего мы начали. Вы серьезно настроены подавать в суд на администрацию своего предприятия?

– Да, поскольку тянуть дальше некуда. Я готовлю для этого все необходимые документы.

– А вы видите какую-нибудь реальную перспективу для вашей фабрики.

– Пока нет. Я привыкла видеть расчеты, конкретные средства, куда и что можно вложить и что от этого получить. Но у нас... Долги, неплатежеспособность потребителей. Хотя администрация, может быть, знает больше, ведь какие-то планы у них существуют. В начале июня должно состояться совместное заседание администрации с профсоюзным комитетом, на котором, надеюсь, перспективы фабрики прояснятся.

– Уже скоро в нашей стране начнется президентская избирательная кампания. Представьте, если к вам на фабрику приезжает нынешний президент агитировать за свою кандидатуру. Какие бы вопросы вы ему задали, чтобы сказали?

– Вопросов много. Много потому, что он твердит постоянно, что за все отвечает в стране. И как прожить на 47 тысяч, и как существовать предприятию при нынешней системе налогообложения, и еще много, много, много...

– Татьяна Николаевна, 10 июня ваш профессиональный праздник. У вас есть возможность поздравить своих коллег с этим днем.

– Да, День легкой промышленности – наш профессиональный праздник. Я поздравляю всех, кто имеет к нему отношение. А пожелать хочу здоровья, постоянной работы и хорошей зарплаты. Может быть, это не много, но очень бы хотелось, чтобы у наших людей это было.

– Спасибо за беседу.

М.КАРНЕВИЧ