Действие 1-е

26 апреля 2001 года

– Фима, слыхал, распаханку ввели.

– Что за чушь такая?

– Растаможку знаешь? Так вот, ее на таможне платят. А распаханку – самому... Ну, Главному платить надо.

– И сильно по карману бьет?

– Вот у тебя «Мерс» шестисотый? Значит, 600 литров дизтоплива вынь да положь на нужды честных тружеников села.

– Ужас! Пора на «Жигули» пересаживаться.

– Поздно, органы номера засекли, переписали и на стол Главному положили. Тем более, пока ты на крутой тачке ездишь – перед Главным отчитываться лично будешь, а как только машину подешевле заведешь, тут же рядовые органы наедут. А попадется судья с принципами – загремишь годков на пару. Да еще с конфискацией! А перед Главным отчитался, и органы тебя не замечают, белым человеком становишься.

– Слышишь, Тёма, и ты отдавать солярку будешь?

– А то!

– У тебя же отец – шишка, сам на нефти сидит. Неужто не отмажетесь?

– Так с нас, Фима, почище твоего драть будут, и не распаханкой на нужды села, а живыми деньгами, и совсем в другое место, понимаешь?

– В «общак», что ли?

– Почище «общака» будет. Хозяин-то один, и чихать он на братву хотел. Как захочет, так бабками и распорядится. А тут еще слухи ходят, что у Главного Сивка-бурка завелся. Кто Главному не платит или перечит, тому Сивка-бурка – чик, и нет его, исчез, значится, с концами. Нет, лучше уж отстегнуть и спать спокойно...

– Ну заплатим мы, и что дальше?

– А грамоту тебе дадут, и имя в нее твое впишут. Будет как пропуск во все структуры.

– Да ты меня разыгрываешь, Тёма!

– Делать мне нечего. Вот, слушай, цитировать буду – «Особенно... предупреждаю, пока мы в тюрьму не посадили некоторых, которые там сынкам своим коммерческие структуры посоздавали и конвертировали валюту, они поставляли нефть. Они единственное, чем могут хоть чуть-чуть обелить себя, передо мной, не перед законом пока, а передо мной, это тоже немаловажно, пусть немедленно дадут деньги крестьянам. А то вы мне тут рассказываете – нищие, бедные. Сегодня палец не проткнешь на проспектах Минска, невозможно проехать, иномарка на иномарке. Бедный народ белорусский! Бедные, нищие минчане! Так вот этих всех номера записывайте, приглашайте и пусть помогают. А то хотят хлеба дешевенького поесть, молочных продуктов, мяса, колбасы. Так помогай, чтобы было дешевле! Чтобы у меня была информация, кто и какое участие из богатых людей принял в поддержке сельского хозяйства... Пожертвования со стороны всех, кто сегодня ходит, ползает, ездит на иномарках по стране». (Из выступления Президента на селекторном совещании по вопросам посевной).

Действие 2-е

26 июля 2001 года

Встречаются те же бандиты.

– Беспокойно мне, Тёма, посевную пережили, а теперь уборочная на носу. Опять распаханку платить, небось, придется.

– Спокойно, Фима, ты же грамоту именную получил. Знаешь, как она по-научному называется? Индульгенция.

– Чего-о?

– А это у крестоносцев отпущение грехов так называется.

– Что за черти, не слыхал я про такую братву...

– Темный ты, Фима. Крестоносцы – это те, кто с крестьян церковную десятину снимают. Все граждане честно отстегивают минскому Святому, тот их честно отсылает московскому Святому, а московский Святой эти бабки нашему Главному в виде премии возвращает. Сечешь, какая схема крутая. Основное, Фима, если ты весной распаханку заплатил, считай, что летом часть твоих бабок до Главного докатилась. Так что, Фима, главное – грамоту не посей, а то жать нечего будет...

М.ВАСИН, драматург