– Пришлось немного удивиться: зритель смеялся там, где вроде бы и смеяться было грешно. Чего вы ждали от нашего зрителя?

– Минский зритель и ваш зритель в принципе не отличаются по восприятию. Люди хотели, может быть, чего-то более ... откровенного. Это жизнь, это абсолютно нормальные вещи, но они могут вызывать какую-то реакцию. Например, в Минске люди уходили, хлопнув дверью: разве можно говорить об ЭТОМ со сцены? Ну, значит им нужно ходить в другой театр. У вас хороший зритель...

– Он не избалован.

– Не знаю избалован ли, но, судя по сегодняшнему спектаклю, он немножко наивен. И вы знаете, как это бывает: люди ведь смеются еще не потому, что это смешно, а и потому, что им неудобно. Вот он смотрит на соседа: хм-хм – как это он сказал такое на сцене хм-хм ... матом?! И смеется. Все нормально. У вас хороший зритель.

– Так о чем же все-таки спектакли?

– О любви!!! Там все просто! Ведь чем интересен театр Пинигина? Театр социальный, как таковой, он ушел. Человеческая душа, взаимоотношения людей – вот это важно, а не исторические события и так далее. Это тоже может быть, но лично мне это не интересно. И Пинигину, по-моему, тоже. Мы говорим о театре психологическом. И, конечно, здесь важно умение Пинигина очень точно выстроить какой-то психологический момент существования партнера на сцене – он умеет работать с артистами на сцене, классно умеет! После работы с ним я вообще не могу работать ни с кем другим... Ну, есть в нем это – актерский режиссер, который умеет работать с артистами! Плюс ко всему он еще очень хорошо чувствует театральную форму. Все его спектакли очень яркие, очень точные по форме. Он работает с прекрасным художником Зиновием Марголиным. Вот сочетание всех этих вещей и есть то, что видел зритель.

– Но театр приехал без режиссера...

– Он не смог приехать. Он сейчас в Петербурге, где начинаются репетиции нового спектакля «Костюмер» с участием Олега Басилашвили, Игоря Скляра... Кстати, «Костюмер» в постановке Пинигина есть в репертуаре Купаловского театра в Минске. Хороший спектакль.

– «Пизанская башня» – это премьерный спектакль?

– Да, это чистая премьера, которую было решено попробовать в Гродно. Мы ее не играли пока даже в Минске.

– Ну, и как?

– Ну-у , ничего... Зритель нас хорошо принимал.

– Грустинка в постановках театра – это вещь непременная ?

– У Пинигина всегда есть момент грустинки – очень хорошей. Но она, эта грустинка, – не чернуха, которая давит. Ведь при всем том, что в «Ботинках», например, люди расстаются, но ощущения это вызывает светлые – ведь жизнь продолжается. Во вчерашнем спектакле («Пизанская башня» – Прим. авт.) – где-то в первом ряду стали хлюпать во время монолога о пятилетней любви героя – настолько все обнажено, настолько все по-настоящему... Это все близко людям. «Прикосновение» – спектакль о совершенно конкретных вещах, о любви... Я не знаю, как у вас, а у нас в Минске год– два зритель, что называется, наконец-то потянулся в театр. На спектакль ходят по несколько раз.

– Как для вас складываются взаимоотношения «артист – зритель»? Насколько это важно?

– Всегда выходишь на сцену и стараешься ощутить дыхание зала – энергию, которая идет из зала. И постараться уловить ее, и не упускать, держать. Если это удается, то я считаю, что спектакль состоялся... Бывает получается это не сначала, а в процессе... Бывает не случается – и оттого нервничаешь и работаешь как-то не так: начинаешь суетиться... Но нужно верить силе своей – я имею ввиду – в хорошем смысле. Спектакль есть спектакль.

– О «Прикосновении» очень разные мнения, порой совершенно противоположные. Полный аншлаг перед спектаклем, и пустые места после антракта.

– У спектакля есть своя судьба. Он кому-то может нравиться, кому-то может не нравиться.. Это не значит, что он плохой или хороший. Он такой. Тогда, в девяносто девятом, мы не хотели делать спектакль сразу на зрителя, а хотели сделать что-то вроде общественного просмотра. Но в городе узнали о нем и в результате пришли те, кто ходит обычно.

– И как вам в Гродно?

– Театр хороший, зритель хороший, город симпатичный – все хорошо!!!

Алеся ЛЕЙ

На фото: Сергей Журавель