Мифы Авторынок Гостевая Редакция Контакт Архив

Обновление каждый четверг  

Репортаж

Венские каникулы, или Рождественские картинки из Австрии

Вену называют квинтэссенцией классической Европы. Руины времен Римской империи, дворцы династии Габсбургов Бельведер, Шенбррунн, Xофбург, готические соборы, пассажи, парки, монументы поражают своим величием. Музеи Вены собрали мировую коллекцию произведений изящных искусств. Моцарт, Глюк, Бетховен, Шуберт, Штраус, Амерлинг, Фрейд, Гитлер – так распорядилась история, в разное время поселив под австрийским небом гениев и негодяев.

Вена – европейский мегаполис, город роскошных магазинов, продовольственного и прочего изобилия, устроенного быта и социального благополучия. Жители столицы привыкли к тому, что их квартиры, мясные лавки и пивные бары расположены... в шедеврах архитектуры. Проходя по узким улочкам мимо сохраненных в идеальном состоянии средневековых зданий, они не обращают внимания на восхищенных туристов – разноязычных, галдящих, жующих, фотографирующих. На зависть выдержанные и спокойные, венцы терпеливо ожидают своей очереди у магазинных касс, где покупатели неторопливо рассчитываются за содержимое огромных корзин. Они не впихиваются в переполненный транспорт – скоро подойдет следующий. Венская толпа обтекает тебя вежливо и доброжелательно. При случайном столкновении прозвенит как колокольчик: «Шульдигунг» – «извините». Австрийцы – само терпение и любезность. Только однажды пришлось видеть взрыв народного гнева. Кто-то оставил собачку ожидать на морозе у дверей магазина. Псина тряслась от холода, – и возмущению толпы не было предела.

Живут венцы зажиточно. Это слово очень точно передает состояние кошелька, позволяющее среднему гражданину хорошо питаться, покупать красивую одежду, содержать уютное жилье, ежегодно отдыхать на курортах, обеспечивать спокойную старость и необходимое медицинское обслуживание. Они живут удобно. На это работает все: магазины, предлагающие огромный выбор того, что в нашей торговле так скучно называется «товаром в ассортименте»; ночной общественный транспорт с получасовым интервалом движения; немыслимое количество закусочных и питейных заведений, где каждый ощущает себя самым желанным гостем.

Многоэтажные супермаркеты под стеклянными колпаками-крышами помещают высоченные рождественские ели, детские железные дороги, бары, пабы, эстрадные площадки, прозрачные лифты, эскалаторы. Все это сверкает и мельтешит переливающимися огоньками. Привлекая покупателей, поют и танцуют заезжие артисты из Испании, Украины, Чили. Под сводами одного из огромных магазинов гремела «Смуглянка» в исполнении Большого Донского казачьего хора. А между этажами может появиться... живой ангел, ну совсем настоящий – с белоснежными крыльями и золотым нимбом.

Импортные Деды Морозы сидят в санях у входов в огромные торговые центры. В их транспорт запряжены настоящие северные олени. И детвора стоит в очередях, чтобы прошептать на ушко сказочному старику заветное желание. Горсть конфет и орехов малышу обеспечена. Дети счастливы, счастливы родители. И многочисленные туристы рады возможности сфотографироваться рядом с не всегда трезвым дедушкой.

Туристский набор – это прогулки по улицам Вены, грохочущие по мостовым экипажи, запряженные парой лошадок, величественные дворцы, соборы, и музеи, сияющие витрины магазинов. Туристский набор – это кофе по-венски с колпаком из пенки, венский шницель(на венском диалекте – шницель из венца), знаменитый австрийский Захер-торт с шоколадом и взбитыми сливками. Бермудским треугольником называется квартал в Вене, где бар за баром следуют нескончаемой чередой. Посетив их все подряд, вы рискуете не вернуться домой. На дверях одного из них надпись: «Выпейте еще стаканчик – и можете прихватить с собой кельнера!». И конечно, венский вальс, который танцует в новогоднюю ночь вся Вена, вышедшая на улицы и площади, под звон бокалов и праздничный фейерверк.

Вена – это сочетание помпезности и простоты. В мраморном золоченом фойе Венской оперы длинноволосая молодежь в свитерах и джинсах с достоинством соседствует с дамами в вечерних туалетах и бриллиантах. На улицах демократичные курточки и брючки на всех, независимо от пола и возраста. На площади у собора святого Стефана золотые скульптуры Штрауса со скрипкой и нунция с подсолнухом. Подойди поближе – и... Штраус подмигнет тебе. А если бросить монетку, то можно сфотографироваться с ним в обнимку. Так подрабатывают студенты на зимних каникулах. Вот «папский посланник», не выдержав промозглого снега с дождем, задрал бронзовые одежды (под ними обнаружились потрепанные джинсы и военные башмаки на шнурках) и спрыгнул с пьедестала. Их пенсионеры, как и наши, в большинстве своем люди небогатые. И все же они могут позволить себе посиделки в многочисленных и недешевых венских кафе, где такие вкусные кофе и пирожные. Проблемы и заботы австрийцев не сильно отличаются от наших: была бы работа и здоровье, дружная семья и устроенные дети. И все же мы такие разные. Потому что благополучная сытая Вена выходит на улицы на митинги протеста во всех случаях, когда ущемляются права человека.

За короткий срок, нельзя понять чужую страну. Но можно увидеть, как живет народ в государстве, где лозунги о благосостоянии воплощаются в жизнь, где парламент и президент обязаны прислушиваться к голосу своих избирателей, где профсоюзы сильны настолько, что борьба за права австрийских трудящихся приносит вполне ощутимые результаты.

Рождественская сказка кончилась. И поезд Вена-Минск увозил моих сограждан домой. Уставших, обалдевших, присмиревших, ошалевших, притихших, задумчивых. На перроне в Тересполе польские стражи границы обнимали девчонок и громко смеялись. А потом – уютные коттеджи, украшенные рождественскими веночками и огнями, сменились покосившимися заборами и занесенными снегом по самые окна домишками. Мы вернулись на родину. Здесь шире железнодорожная колея, и президент ночами не спит, думая о благе народа. Здесь наши друзья и могилы родных. Сюда возвращаются из далеких краев аисты. Белорусский часовой на пограничной вышке всматривался вдаль. В сторону России. Туда, где встает солнце над огромной державой, пытающейся возродиться заново. И до восточной границы этой державы было зачем-то одиннадцать тысяч километров...

Наталья МАКУШИНА

Назад