Приплачивал ли «агентам» за добытые сведения? Признаюсь, пришлось. Потому как наш не любимый Западом ушлый народ, идя в светлое капиталистическое будущее, быстро смекнул, что сведения, как и все остальные ценности в нашем мире, имеют цену. А это значит – на сведениях можно заработать. Вот и тем мужикам, которых я нашел, пришлось приплатить.

Итак, в Гродно имел неосторожность сгореть старый дом. Пожары в нашей счастливой действительности случаются нередко. И, естественно, жители нашего городка, занятые бездоходным бизнесом, этого пожара не заметили. Да его никто не заметил, кроме работников горисполкома, которым погорельцы «наступали» на горло и требовали квартиры. И долго (полгода – авт.) этот сгоревший домишко стоял неприбранный и бесхозный. Пока месяца два назад его не приватизировал справный мужик Никифорович.

Но никто (ребята, ни-и-кто!) не догадывался, что в правом дальнем углу сгоревшего заброшенного дома, на глубине всего лишь 0,5 м, под головешками лестницы лежит солидный клад ЗОЛОТЫХ монет. Непринужденно потягивая пивко, спрашиваю у моих «агентов», все ли монеты были золотые. Да, монеты золотыми были все. Ни Боже мой, я не буду называть подлинные имена моих агентов, чтобы их не подставить. Поэтому придется вам верить мне на слово. Сколько было монет? Парни божились, что всего их было 120 (кстати, людская молва уже увеличила их до 300). Они были упакованы в тряпку, тряпка в банку, а банка залита смолой.

Отступление

лирическое №1

Человек, который заморочен на собирании бумажных денег, – бонист. А я вот Нумизмат с большой буквы. В свое время совершенно случайно в какой-то малайской деревне на Малайском полуострове у нищего старика (одна набедренная повязка) я купил редкую серебряную монету номиналом в 4 (че-ты-ре!) доллара. А продал ее в Нью-Йорке (где меня все равно нагрели) за ого-го какие деньги. Вот поэтому, помучившись с ее продажей (сквозь свору дилеров не пробиться), я знаю, что золотых однодолларовых монет в США не выпускали. Почему? Да потому, что даже экспериментальная монета в 4 доллара (тираж 1600-1800 штук) была серебряной. Так что ребята, утверждающие, что в кладе были золотые доллары, ошибаются. Слово «доллар» произошло от немецкого «таллер», испанцы не выговаривали слог «та», вот и получился доллар, который хоть и шатается, да все упасть не может...

Итак, хозяин Никифорович, покупая этот сгоревший домишко, «поднимает» на бирже с улицы Дзержинского молодцов и просит их выкопать в углу для своих нужд яму. Конечно, он не знает, что там клад, потому что, если бы он знал, то не отошел бы от этого места ни на шаг. И рыл бы эту яму сам. Но..., как говорится, не судьба. Иными словами, когда он на следующий день вернулся в свой особняк, то ни рабочих, ни тем более монет, уже не было! Теперь интересно бы проследить путь найденного сокровища. Спрашиваю: «Ну хорошо. Монет было 120, а по весу сколько?» Отвечают, что около полутора килограммов. Полтора килограмма чистейшего золота... Раньше-то деньги чеканили 999 пробы; не как сейчас – один «люминь». А вот сколько можно «поднять» (да хоть этих самых долларов) на полтора килограмма золота? Тут я вам отвечу – мало. Почему? Главная ценность в золотых монетах – нумизматическая, которая во много раз больше, чем цена этого презренного металла. По-русски, по-белорусски, по-польски золото (злото) так и звучит «зло». То есть, зло, которое добра шибко не приносит. Но, тем не менее, ожидаемой драки при дележке клада не возникло. Все было разделено поровну, по-братски.

Работяги оказались не только дружелюбными, но, что немаловажно, давно знакомыми между собой. А теперь – как они этими сокровищами воспользовались. Плохо воспользовались. Совершенно безграмотно.

Отступление лирическое №2

Помните, я говорил, что вокруг нумизматов сворой вертятся дилеры? Потому что на «тропе войны» между нумизматами и деньгами стоит полк дилеров с длинными языками, которые уболтают и нагреют лю-бо-го. И каждый поимеет свой кусок хлеба с маслом. Чтобы вам как-то представить сумму «нагрева», приведу такой пример: в Нью-Йорке масса «антикварных» магазинчиков. Приходит туда «кладоискатель», который нарыл на бабушкином чердаке немецкую саксонскую тарелку начала прошлого, ХХ века. И говорит: «Хочу продать». «Антиквар» говорит: «Фи, у нас таких тарелок... Но если хочешь, возьму за 75 долларов». Кладоискателю деваться некуда (75 долларов тоже деньги, на один семейный обед хватит), сдает тарелку. Не успела закрыться за ним дверь, как «антиквар» выставляет покупку на полку (ценника нет) и «заряжает» эту же тарелку за... 800 долларов. Я такие сцены не раз наблюдал. Так что удивляться нечему. Где вы видели 1000% подъема? А здесь, пожалуйста: 800-75=725.

В нашем, Гродненском случае, кладоискатели профукали огромную кучу денег: пропив, раздарив, распродав подешевке, пустив «на зубы». Потому что не знали, что золото в монетах ценится минимум в 10 раз дороже, чем «просто золото». Если вас интересуют цены на золотые монеты царской чеканки, то:

- пять золотых рублей во Вьетнаме (г. Хошемин, ул. Донг-Хонг) стоят 10 американских долларов; в Сингапуре (торг. Центр Клиф-Форд Пирс) 60 долларов. Также в США (Нью-Йорк, 5 авеню) – 60-70 долларов. Серебряный американский доллар массового, так называемого Моргановского, выпуска 1890-х годов, на американских рынках – около 70 долларов. А уж те дублоны, флорины, соверены, пиастры, гульдены и талеры, которые работяги именуют долларами, и вовсе не стоило пускать «на зубы» своим подружкам, как это сделали наши лихие ребята. Итак, на этот раз подняться над серой и беспросветной действительностью наши мужики в очередной раз не сумели.

Но чего расстраиваться? Давайте, засучив рукава, станем ждать другого фортового случая.

А. ПОЖАРОВ