Работу начинали еще в старом вокзале – историческом памятнике, – вспоминает руководитель службы искусствоведов Марина Алексеевна Загидулина. – Тогда за границу ходил только один поезд Ленинград-Варшава-Берлин, но контрабанды на нем было более, чем достаточно.

Время было такое – вывоз культурных ценностей пытались поставить на поток. В начале 90-х на гродненскую таможню приходилось огромное количество антиквариата и два искусствоведа.

Сегодня все изменилось. С распадом СССР увеличилась протяженность границ суверенной Беларуси. Поездов стало больше. Спрос на предметы искусства и антиквариат с Востока упал. Но везти не перестали, а попытки протащить через границу народное достояние становятся все более хитроумными.

21 апреля 2000 года было принято новое положение о порядке перемещения культурных ценностей через таможенную границу Беларуси. Постановлением Совмина утвержден список категорий культурных ценностей, вывоз которых с нашей территории ограничен.

Работу эксперту задает таможня. Именно она задерживает и предъявляет на оценку искусствоведу скрытые от контроля предметы. Дальнейшую судьбу контрабанды, представляющей историко-культурную ценность, определяет суд.

Экспертиза работает независимо от таможни. Служба экспертов подчиняется департаменту по охране историко-культурного наследия Министерства культуры Республики Беларусь. Группа гродненских искусствоведов состоит в штате управления культуры облисполкома.

За консультациями к экспертам обращаются работники всех таможенных переходов Гродненской региональной таможни, Вороновская и Ошмянская таможни, комитет госбезопасности, милиция, не только железнодорожная. В знаниях искусствоведов нуждаются суды и прокуратура. Эксперты дают оценку предметам старины и искусства, проводят консультативные беседы, определяют историко-культурную ценность вещи, возможность вывоза ее за границу.

– Приходят люди показать икону, оставшуюся от бабушки, иногда приносят редкие монеты, книги, медали. Обращаются граждане Беларуси, выезжающие за границу на постоянное место жительства. Мы объясняем, какие предметы, с точки зрения художественных и исторических достоинств, подлежат вывозу за пределы нашего государства. Некоторые предметы могут быть оформлены для вывоза за границу в Министерстве культуры в Минске. Там же даются разрешения на пересечение границы выставкам профессиональных художников, музейным коллекциям.

Мы же пишем экспертное заключение на предметы, не представляющие культурной ценности.

Музейные искусствоведы, обычно – специалисты узкого профиля, знатоки искусства одной страны или определенного периода. Список того, в чем должен свободно ориентироваться искусствовед на границе, поражает воображение. Это палеонтология, этнография, документы, связанные с историческими событиями, предметы искусства и старины, живопись, графика, скульптура, декоративно-прикладное искусство, гобелены, книги, оружие до 1945 года, бытовые научные приборы, часы, барометры, весы, бинокли, автомобили, мотоциклы, мебель, вышивка и ткачество, книги, музыкальные инструменты, предметы нумизматики, филателии, бонистики (бумажные денежные знаки), фалеристики (ордена, медали, знаки отличия), сфрагистики (клинопись, печати) и иные старинные предметы. Часто за считанные минуты искусствовед должен определить, можно ли вывозить предмет за границу или это реликвия, вывозу из страны не подлежащая.

ва высших учебных заведения, учеба в аспирантуре Академии художеств, чтение лекций по истории искусства в Гродненском университете, стажировки, двадцатилетний опыт работы эксперта – у руководителя службы искусствоведов Марины Алексеевны Загидулиной. Остальные сотрудники обладают не меньшим запасом профессиональных знаний, как в теории, так и в практике.

– Что пытаются вывозить граждане? Все, что по их мнению может принести доход за границей. Угольные самовары и лампады, иконы и литые кресты с эмалями, старинное серебро, фарфор, монеты, фотоаппараты, часы, живопись. В том числе и огромное количество подделок. Но в этом случае к нам охотно идут за заключением, потому что вывоз такой вещи будет беспрепятственным.

Недавно художники вывозили подделку картины под 19 век. «Под старину» пишут на старых холстах или на специально обработанных, подвергнутых старению. Есть техника специальная и для изготовления «старых» рам, но специалисты всегда разберутся.

Очень много массовых подделок литья. Современная техника литья отличается от той, которая была, например, в 19 веке. Оттенки эмали, способы изготовления несколько иные.

Есть целое производство по подделке икон 19 века. Они пишутся один к одному на старых досках. Но все ухищрения по «старению» напрасны, все равно они выглядят, как новенькие, как будто реставрированы.

В Москве, например, сегодня работает Союз иконописцев. А иконы «под старину» через нашу границу можно провозить совершенно легально, потому что эти вещи для государства не представляют исторической и художественной ценности, как массовый товар.

Когда мне такая икона, спрятанная в поезде, в первый раз попалась, владелец не захотел объявляться. Возможно, он и сам не знал, что вывозил отнюдь не 19 век.

Как-то выезжала из России монашка, она везла современные иконы мирроточивые, чудотворные. Духовная ценность икон очень высокая, но живопись самая обыкновенная. Чудеса нас не интересуют, нас интересуют другие ценности.

Лампады, чаши, потиры, иконы – настоящие старинные предметы культа помещаются не только в музей, но и передаются церкви. Согласно недавней сверке ценностей, в наличии имеются все переданные на хранение предметы.

Желающих заработать на вывозе реликвий еще достаточно. В конце 2002 года через Берестовицу пытались провести фрагмент царских ворот – это тоже иконы. В обшивке вагона также была обнаружена большая икона, распиленная на две части. Добро искусно прячут в легковушках, прицепах, фурах, обшивках и багажниках авто. Находить его – дело таможни. Дальше слово за искусствоведом.

Особый подход, по мнению Марины Загидулиной, должен быть к оценке импрессионизма, постимпрессионизма и абстрактного искусства. В конце 90-х годов на аукционе был продан «Натюрморт с яблоками» Поля Сезанна за 28 миллионов 602 тысячи долларов. В прессе его назвали «кучкой яблок от Сезанна». А на самом деле в Европе модернистская живопись ценится гораздо выше, чем живопись реалистическая. Поэтому руководитель службы экспертов настаивает на том, чтобы ценность вывозимых вещей определялась только специалистами.

– Изначально мы стоим на контроле вывоза. И раньше, когда разрешения давали в Ленинграде, в Москве или Риге, на границе работал искусствовед, определявший, ту ли вещь вывозят. Теперь это сложнее, искусствоведов у нас мало, а пунктов пропуска много. Конечно, есть необходимость организовать на каждом пункте круглосуточное дежурство. А пока это не осуществляется, на каждый предмет культурного назначения должно быть экспертное заключение, штамп искусствоведа на самом предмете или на его фотографии. Такой контроль не касается сувениров, массового ширпотреба.

Зачастую служба искусствоведческого контроля работает по ориентировкам, то есть, по описаниям похищенных реликвий. Есть давняя ориентировка на крест 12 века Евфросиньи Полоцкой, изчезнувший в годы войны. По одной из версий он находится в запасниках где-то в России, по другой – вывезен за границу. В свое время разыскивалась скрипка Страдивари, украденная из музея имени Глинки в Москве. Потом эта скрипка счастливым образом была обнаружена там же, в российской столице.

С музыкальными инструментами сложно работать – сколько надо знать! Когда Марина Алексеевна была на стажировке, эксперт из Министерства культуры в том самом музее Глинки давал ей подержать в руках скрипку Страдивари. В памяти осталось не столько ощущение прикосновения к великому, сколько боязнь от волнения уронить инструмент великого мастера.

Экспозиция залов, где выставлены культурно-исторические ценности, задержанные на таможне, по-видимому, не раз будет обновляться. Сегодня в этой коллекции серебряные чаши, портсигар, столовые приборы 18 и 19 веков, в том числе и белорусского производства. Произведение мастера фабрики Фаберже, мастеровые статуэтки, вазы и мейсенский фарфор, иконы, писаные маслом, и бронзовые складни, живопись, личные вещи, принадлежавшие царской семье. Есть даже записка Григория Распутина с просьбицей о трудоустройстве своей протеже.

Все это надо увидеть собственными глазами, чтобы оценить, насколько могли обеднеть все мы, если бы не интуиция и огромные профессиональные знания таможенников и искусствоведов службы контроля.

Наталья МАКУШИНА