– В армии служат не начальству – начальство оценивает. Так можно сказать и о любом крестьянине, о любом рабочем. И у рабочего есть свое начальство... Короче, в армии служат делу. У меня там было много неприятных моментов, связанных с начальниками. Но и на большом уровне я пытался отстаивать свои взгляды.

– И все же на каком-то этапе несговорчивости с начальством вас попросили из армии, и вы стали... депутатом. Кому и чему вы служите сегодня?

– Я хочу служить своей прекрасной родине – Белоруссии, ее народу.

– В армии служат по четырем уставам. А в политике...

– Там – мироощущения, там интересы... В большой политике очень широкое поле для деятельности. И это может вывести человека не на самую благоприятную почву. Иногда говорят: политика – это грязное дело. Может быть. Однако я предпочитаю действовать чисто и по-людски.

– Когда-то в солдатском ранце вы носили генеральский жезл. И стали генералом. А теперь вы мечтаете о скипетре и державе?

– В политике принято о многом говорить, да и газеты пишут разное. И обо мне говорят разное: замахнулся на то, замахнулся на это... А я хочу влиять на ситуацию. У нас многое делается не так, как можно и должно делать. А все потому, что наша система схожа с зоопарком. Там – при жестком руководителе – и клетки покрашены, и дорожки заасфальтированы, и зверей кормят, а свободы нет... Я не за вседозволенность, но я против того, чтобы все шло сверху.

– Прежде вы смотрели на жизнь как офицер, как генерал – из казармы. А теперь – из Овального зала, но и парламент – замкнутый мир. А вы знаете, генерал, как живет сегодня ваш избиратель в Гродненском, в Берестовицком районах? Хуже, лучше?

– Я и генералом неплохо знал жизнь. И вы преувеличиваете, когда говорите, что депутаты Овального зала живут в замкнутом круге... Может, я и ошибаюсь, но это мое ощущение: жизнь в лучшую сторону не меняется. Но самое страшное – у людей нет веры. Была война, люди жили в землянках, но они верили, что построят дом и будут жить лучше. А сегодня люди не видят перспективы.

– Какими источниками информации вы пользуетесь, чтобы делать такие заключения?

– Я живу среди людей и знаю их настроения. Как депутат я часто бываю в своем избирательном округе. Веду прием избирателей, и не только в исполкоме, но и в сельских Советах. Часто бываю в Гродно. Постоянно встречаюсь с людьми и ежедневно получаю 10 – 15 писем. Это ли не информация для размышлений и обобщений?

– А что это за власть – Советская?

– Исполнительная власть в Гродненском и Берестовицком районах старается сделать что-то хорошее. И делает. Правда, возможности ограниченные, и денег мало: много уходит вверх. Представьте себе такую картину. Ко мне обращается председатель Поречского сельского Совета. Он живет в большом кирпичном доме, на верхнем этаже. Течет крыша. И вот председатель сельсовета просит меня: помоги отремонтировать крышу. И вы знаете, на каком уровне решается этот вопрос? Сам губернатор подписывает распоряжение: выделить 10 миллионов рублей... У нас и близко нет самоуправления. Дикость какая-то...

Наша экономика – это «темпы роста» и «упорядочение». А на Западе – спрос, предложение, цена, прибыль, рентабельность... У нас все упорядочивается – все ужесточается. Указами, декретами президента. И всякий раз урезаются чьи-то права.

Предпринимательство загоняется в тупик. А как тягостно руководителям, специалистам, генеральным директорам везти свой воз. Они понимают, что в сложившейся системе экономики они не могут добиться хороших результатов. Я думаю, что наша экономика все опускается и опускается, и мы можем зайти в такое болото, что, в отличие от барона Мюнхгаузена, не вытащим себя за волосы.

– Когда же наступит критическая масса и свершится решительное?

– Толковых и порядочных людей много, но они напуганы... Я пережил страшную неделю, когда работал в инициативной группе Машеровой. Тогда я решил собрать тех, кто готов работать не за деньги, а за идею. Я просил содействия, а мои старые знакомые опускали головы, отворачивались... В нашем обществе много подневольных и запуганных людей. В Советах – тоже.

– А депутаты белорусского парламента стали смелее?

– Теперь, нажимая на кнопки, они ведут себя ответственнее. И критика в адрес власти звучит нелицеприятная. И, случается, бичуют очень серьезно, когда заслушивают правительство. Даже декрет президента отменили... Но чаще депутаты руководствуются конъюнктурными соображениями, а не принципом: «Если это плохо, давайте сделаем лучше». Отстаивать свои позиции, не соглашаться с властью очень трудно; лучше промолчать, так спокойней...

Да и давление на депутатов оказывается мощное. Не случайно же нашу депутатскую группу («Республика», ее считают оппозиционной – В. Ж.) покинули несколько человек. Их вызывали в обл,– горисполкомы, им «объясняли». Дико было... Кстати, о жизни белорусского парламента многие не знают: об этом мало пишут в государственных газетах, и на телевидении – одной строкой. Я написал в «Советскую Белоруссию», но мою статью так и не опубликовали...

– Вы не согласны с официальным «курсом», вас не удовлетворяет сложившаяся система хозяйствования, вы считаете порочной практику чрезмерного централизованного управления экономикой и др. Что ж, действуйте! И не только критическим глаголом. У вас же есть право законодательной инициативы.

– Нашему парламенту отведена роль принятия законов об озоновом слое, о защите растительного мира и т.д. Вся же сфера экономических отношений регулируется декретами президента. На прошлой сессии я внес два законопроекта, и будут внесены еще четыре. Это колоссальный труд. И «твой» закон не должен содержать что-то сверх того, что определено декретом президента. Не следует забывать, что в нашей стране декрет выше закона. А чтобы отменить декрет, нужно собрать две третьих голосов депутатов. Пока это бесперспективно. Но мы действуем...

– Вы говорите, генерал, о негативных тенденциях. О том, что система закостенела. В подобном случае не грех напомнить о диалектике, о возможности взрыва.

– Я не желаю ни взрывов, ни революций. И наш президент желает людям добра. Но одно дело желать, а другое – уметь; и здесь проблема. Президент получает от своего окружения дозированную информацию, а советы ему формулируются с учетом предполагаемой реакции президента... Власть мешает развитию гражданского общества. Мешает своими декретами, указами, постановлениями. Все – сверху! Все централизовано до невозможности. И это очень опасно...

Нас считают бунтовщиками. Да нет же! Своими действиями мы как раз и вдалбливаем мысль о единственно правильном пути преобразований – о пути, которым идет большинство стран, о пути с реальной опорой на парламент. И в местных Советах должны быть те, кто способен «шуметь» в интересах дела, а не приспосабливаться к власти: «абы тихо, абы мирно».

Исполнительной власти такие люди не нравятся, но без них нам и вовсе хана! Уж каким крепким казался Советский Союз, а молчали, молчали – и вдруг Союз развалился... Я желаю людям занять четкую гражданскую позицию. Надо жить свободными людьми в свободной стране. Я думаю, что человек должен получать удовольствие от того, что он не раб, не затурканный, не безмозглый червяк.

Беседу вел Вадим ЖУРАВЛЕВ