Медицина как способ

Мне повезло: я заболел на «этой» стороне. Потому что на той, родной, уже тогда больные переходили на самообслуживание – своя постель, своя еда, свои лекарства, свои бинты с марлями. Разрезать тебя могли больничным скальпелем, а уж зашить, извольте, ниточки из дома принести, а то так и будешь ходить незашитый.

Местная больница убила меня наповал. Первым вопросом было: что я предпочитаю на завтрак – чай или кофе, какой хлеб мне подавать – черный или белый? Не вегетарианец ли я? Можно было и не спрашивать. Судя по моей комплекции, на травоядного я не походил.

Второй вопрос – на каком языке будем общаться? Медсестры предложили на выбор: немецкий, французский, английский, шведский, арабский и турецкий. Я предложил: русский, польский и белорусский. Счет 6:3 не в мою пользу. Они опечалились. Я приуныл. Уважаемая учительница немецкого, Антонина Ивановна Тихомирова, как Вы были правы, и как был не прав я...

Наши люди

Типичного «нового русского», например, можно отличить по «фирме», по прикиду, как говорили в мою молодость. Едет ли он совершать свой «трудовой подвиг», направляется ли в ресторан, на пирушку или по делу, навестить ли друга или оттянуться в сауне – он всегда причесан, одет, отдушен, весь в золотых цепях, браслетами позвякивает.

Еще пример. Если вам повстречалась особа женского пола со старательно «вписанными» глазами, с точно очерченным помадой контуром губ, с выбеленными или цвета красного дерева волосами, вы можете смело заговорить с ней по-русски «Здрасьте!». И не ошибетесь. Среднее и старшее поколение наших людей поблескивает металлом зубных протезов.

Мужчин made in USSR отличает воспетое сатириками ношение тренировочных штанов с белыми лампасами на нетренированных телесах и кожаных курток. Само собой, неизменный мат. Это собирательный портрет. И не в самых темных тонах.

Немцы, в отличие от наших, в повседневной жизни одеты, как говаривала моя классная, «скромно». Точнее, кто во что попало: видавшие виды кроссовки, джинсы, линялые растянутые свитера, синтетические куртки. В чистоте можете не сомневаться. А вот вкус... Не будем о грустном.

Бесполезные советы

Тем моим «товарищам», кто измучался ностальгией по советским временам (а таких, как ни странно, множество), я настоятельно рекомендую дважды в год посещать распродажи товаров в Германии. Приходить, вне зависимости от погоды, за полчаса до открытия магазинов, потоптаться у центрального входа, проникнуться трепетом растущей толпы. Забыть о гипертонии и боли в суставах и, за спиной авангарда молодых турчанок с орущими в колясках детьми, ворваться в просторные залы, сметать все подряд – технология отработана – а потом уж разбираться, что надо, а что из взятого и вовсе ни к чему. Главное ведь не победа, а участие. Неважно, что вас пнули в бок, не беда, что вам оттоптали нездоровую ногу. Ностальгию как рукой снимает. Вы словно побывали в универмаге на улице Советской аж в 1986 году. Главное ведь не победа, а, как помните, участие.

– А почему вы так пренебрежительно говорите о турчанках? Нехорошо как-то, – заметите вы, воспитанные на чувстве пролетарского интернационализма. – А что, коренные немки там не стоят?

– Редко, – отвечу я.

– А где же они?

– Они работают...

Если бы старость могла...

Почему-то стариков называют «неактивными» членами общества. Очень даже активный народ. Особенно умиляют старушки – всегда старательно причесаны, завиты, с маникюром, в светленьких одежонках.

Налетел шквальный ветер. Прямо у моих ног припала на колено старушенция. Не удержалась на слабеющих ножках.

– Зачем же вы вышли из дома, да еще в такую погоду? – возмутился я.

– Как же, как же, – кряхтела бабуля, – ведь сегодня пятница, я 70 лет по пятницам хожу к парикмахеру. Мне уже 90.

Поедьте в однодневную экскурсию – без преувеличения – 99% любознательных – глубокие пенсионеры. Поедьте за город – целые вереницы старух-велосипедисток. По воскресеньям, после кирхи они собираются своим кругом в ближайшем кафе за бокалом вина или чашкой кофе. Посплетничать. Посиделки на скамейках у домов были бы дешевле, но, увы, не приняты. В «моем» универсаме я как-то увидел бабулю, которая, шатаясь из стороны в сторону, с трудом катила в сторону парковки груженую с горой коляску продуктов. «Бог мой, кто эту бедолагу одну из дома выпустил, – подумал я, – как она все это дотащит». Но додумать не успел, так как старушка, споро свалив все в багажник огромного «Мерседеса», рванула с места не хуже участника Формулы-1.

Дела матримониальные<\b>