– Да, в общем-то, мало что изменилось. Может быть, стала более уверенной в себе.

– А что, до этого не хватало уверенности?

– Нет, почему. Просто, когда девушка идет на подобный конкурс, она ожидает, что этим самым самоутвердится в жизни, проверит свои силы.

– В вашей жизни не представлялась ранее возможность проверить себя?

– Не совсем так. Тем более, человек в каждом поступке ежедневно себя проверяет. Но случаются ситуации в жизни более сложные, экстремальные, когда представляется возможность глубже заглянуть в свое «я». У меня это еще впереди, я только готовлюсь к этому. Правда, еще до конкурса у меня было интересное профессиональное и в то же время жизненное испытание. Я работаю в модельном агентстве «Трафик», и мы выезжали в Персидский залив, где, как мне кажется, нам пришлось много поработать, чтобы показать себя.

– Да, но ведь модели показывают только внешнюю сторону человека?

– Это происходит, может быть, потому, что никто больше в них не старается увидеть большего. А для этого я и учусь в университете, совершенствуюсь. А что касается внешности, думаю, красивая внешность не мешает человеку. Даже общаться приятнее всегда с красивым человеком, хотя, я всегда хорошо помню, что встречают по одежке...

– А как насчет того, чтобы влюбиться в Квазимоду?

– Вполне возможно, только, как мне кажется, к этому надо долго идти, это невозможно сделать с первого взгляда. А внешне красивого человека полюбить легче.

– Значит, вам нравится то, что в жизни дается легче?

– Я не ищу легких путей. И, кстати, профессию выбрала ту, которая требует огромных, прежде всего, внутренних сил.

– На каком факультете вы учитесь?

– На художественном отделении педагогического факультета университета имени Янки Купалы.

– Вам нравится учить рисовать?

– Я не знаю, как сложится моя жизнь, но мне очень хочется попробовать в жизни быть педагогом. По-моему, начальный период становления личности – это самый интересный период в жизни человека. Я с удовольствием увлекаюсь психологией, мне это нравится.

– А как вам пришла мысль принять участие в конкурсе красоты?

– Как это, наверное, часто бывает, на меня повлияли подруги, с которыми я вместе работаю в модельном агентстве. Они ранее уже участвовали в подобных конкурсах. Правда, позже у меня была такая ситуация, что я жалела о том, что пошла на конкурс.

– Почему?

– Это отнимало массу времени, и на меня столько всего навалилось, трудно было успеть все сделать. Чувствовала себя не в своей тарелке. Ведь на сцене, хочешь ты этого или нет, но приходится изображать чуть ли не идеального человека. Сцена, как мне кажется, это либо обложка, либо пример, а в жизни...

– И что же вам пришлось скрыть на сцене под обложкой?

– Буквально накануне генеральной репетиции у меня появилась проблема с тем, как себя представить, выступая перед всеми и рассказывая о себе. Я слушала других девушек, мне нравилось, как они говорили. Пришлось не только долго репетировать, но и сделать какие-то внутренние усилия над собой, чтобы переступить психологический барьер. Кажется, я смогла это сделать.

– Я помню вашу речь. В отличие от других, вы были единственной, кто говорил не только о себе, но и обо всех конкурсантках. Вы просили, чтобы зрители и жюри постарались по достоинству всех оценить...

– Да, я читала цитату в вашей газете.

– Приятно было себя увидеть на первой странице?

– Газету принесли на занятия мои однокурсники. Большой снимок и в заголовке моя фамилия. Конечно, приятно. Даже мой преподаватель увидел газету, прочитал и говорит – а чего же вы скрывали. Не знала, что ответить.

– А как друзья восприняли?

– С молчанием и одобрением. Я позвонила еще своей подруге в Чехию, она там учится. В трубке вначале раздался веселый хохот, а затем она начала выкрикивать: молодец!

– В жизни ведь часто бывает, что красотой не только восхищаются, но и завидуют ей.

– В моем случае, пожалуй, зависти совершенно открытой я не замечала. Пока вокруг меня все хорошо, как и раньше. Что будет дальше, я не знаю.

– Катя, а чем живете, увлекаетесь.

– Начинается сессия, мы выставляем все работы, которые сделали за полгода. Их нужно привести в порядок, подготовиться. Это, как я предвкушаю, бессонные ночи, поскольку очень много времени забрала подготовка к конкурсу.

– А в художестве, что вам близко?

– Безусловно, я не график, поскольку вижу в ней некоторую сухость. Но говорю совсем не категорично, поскольку допускаю, что, может, и совсем не права.

– Вы, безусловно, не правы.

– Живопись мне намного ближе и, кстати, мне кажется, что цвет иногда намного значительнее, нежели форма.

– Сами еще не выставлялись?

– Нет, я только начинаю и надеюсь, что выставки впереди. Я понимаю, что и мои взгляды на искусство, и увлечения некоторыми художниками со временем могут поменяться. Это естественно, поскольку теперь я в достаточно активном процессе познания.

– И кого из художников на нынешнем этапе предпочитаете?

– Теперь я увлекаюсь символизмом. Мне интересен Климт, Матисс.

– А гродненских художников вы знаете?

– Очень нравятся работы Сильвановича. Иногда они просто поражают, и это ощущение держится очень долго.

– Вы все успеваете делать по жизни, или существует проблема свободного времени?

– Я по жизни такой человек, который скорее не спешит и, может быть, я что-то не успеваю сделать. Спешка бывает крайне редко, а если и бывает, то, как правило, ни к чему хорошему не приводит. Думаю, время свободное бывает пока.

– Читаете, наверное...

– Из литературы предпочитаю Достоевского и Булгакова.

– Это очень серьезная литература.

– Знаете, у них такая правда, прямота, какая-то особенная жизненная достоверность. Я понимаю, что в жизни еще многого не знаю, у меня много шансов пополнить интеллектуальный багаж. Думаю, что во многом поможет именно литература.

– Катя, а что вы думаете по поводу красоты, которая спасет мир...

– Мне трудно ответить на ваш вопрос. Думаю, речь не о женской красоте, жизнь гораздо сложнее. И потом, это, наверное, зависит от каждого человека, сколько красоты он может увидеть, понять и, наконец, создать. Знаете, красота ведь бывает неожиданной. Кто-то восхищается закатом солнца, а для кого-то красота – в стареньких гродненских обшарпанных стенах. И, может быть, каждого из нас поодиночке спасает какая-то отдельная красота.

– Вы любите свой город?

– Он мне очень нравится. Но, к сожалению, мне его иногда очень жаль. Его как будто покинула цивилизация в ХХI веке за какие-то грехи. В нем так мало чего-то происходит, что свидетельствовало бы о полноценной современной человеческой жизни. И только когда ты окунаешься в его историю, легенды, памятники, в его зелень, чувствуешь его величие и значение. Его никак нельзя сравнить с Минском. Там, кстати, трудно увидеть, чтобы над городом пролетали птицы или по улицам пробегали кошки.

– Катя, я понимаю, что в любой другой стране журналист вряд ли задал бы такой вопрос... И тем не менее: как вы относитесь к белорусскому языку и к белорусской культуре?

– Не беспокойтесь, я знаю свой родной язык и всегда с удовольствием на нем разговариваю. Мы часто с подругой договариваемся, что говорим в своей компании только на белорусском. И чувствуем себя при этом удивительно хорошо.

Что касается нашей культуры, я ее обожаю, и прежде всего за то, что она не пестрая, а в охристых тонах, приятная сердцу. Не знаю, как сложится моя дальнейшая жизнь, карьера, но я бы всегда хотела работать для своей белорусской культуры и во имя нее.

– Вы так скромно выглядите в обычной жизни: не разукрашены, без высоких каблуков и прочих атрибутов?

– Сама удивляюсь, глядя на то, как 13-летние девочки стремятся походить на зрелых дам. Мне кажется, в жизни должно быть всему свое время, впрочем, и юношескому нигилизму тоже.

– Но над собой-то, наверняка, работать приходится. Тортики, небось, не кушаете?

– Кушаю, если хочется, не сдерживаю себя. У каждого человека своя физиология и с ней очень трудно поспорить. У меня, слава Богу, пока таких проблем не возникает. Спорт, конечно, в жизни есть, но вот зарядку по утрам не делаю. Мама показывает пример, но мы с папой слабо на это реагируем.

– Родители очень обрадовались победе на конкурсе.

– Да, очень. Мама даже плакала, а папа сказал, что не ожидал такого успеха.

– Катя, карьера карьерой, а хозяйка из мисс Гродно хорошая?

– По дому я, в принципе, умею делать все. Но лучше получается, когда есть для этого настроение.

Беседовал Михаил КАРНЕВИЧ